Хроники Ворона. Книга первая. Илья Юдачёв
оно устремилось прямо к голове Зорана, но едва ли у него был шанс прикоснуться к ней. Наемный убийца коротким отскоком ушел с линии атаки и отточенным движением нарисовал в воздухе еще одну смертельную дугу. Та диагональю пересекла голову очередной жертвы, раскроив ее ровно на две половины. И новый труп, уже третий по счету, свалился на землю. Это был тот, кто говорил с Рудольфом от лица крестьян.
Погост возле Ярры был совсем крохотным, и Зоран об этом знал. Этот погост срочно нужно было пополнять свежими трупами. А лучше всего – мертвыми ворами.
И он продолжал бойню.
Женщины и дети, вопя от страха, бежали. Мужчины же твердо намеревались отправить Зорана к праотцам. Единодушные, свирепые, но неумелые, дико крича, они кидались на него с вилами, дубинами и топорами, но наемный убийца был неуловим как вихрь и беспощаден как палач.
Нет. Он и был палачом.
Блок, уклон, удар. Глубокая рана от пупка до шеи на теле очередной жертвы. Фонтан крови, брызнувший вверх. Алые капли, упавшие на искореженное в дьявольской улыбке лицо. Пьянящие, будто вино. Труп, упавший рядом.
Отскок, нырок, еще одна роковая линия, начерченная мечом. Еще одно вспоротое брюхо. Кишки, вывалившиеся наружу клубком окровавленных змей. Труп.
Локоть в кадык, колено в печень. Мужчина, еще живой, неуклюже рухнул на четвереньки, ловя ртом воздух.
Короткий замах. Лезвие, в мгновение ока опустившееся на шею крестьянина, что стоял на четвереньках. Голова, покатившаяся в сторону. Труп.
Один за другим нападавшие падали замертво, даже не сумев коснуться Зорана, и рядом с ними падали их отрубленные конечности. А одетый в черное потрошитель все отпрыгивал лягушкой, все уклонялся извивающимся змеем и все крутился юлой. И бил. Бил. Снова бил.
«Кто я? Я – Зоран из Норэграда! Я – справедливость! Я – смерть!»
Еще пятерых кое-как вооруженных человек удалось убить Зорану, до того как он споткнулся о чей-то труп и выронил меч, который кто-то из врагов тут же пнул подальше. У крестьян появился шанс. И они не растерялись.
Четверо деревенских мужиков окружили упавшего на землю убийцу, и один из них замахнулся вилами для решающего удара.
Он мог бы стать для Зорана последним. Он должен был стать последним для него. И когда все закончится, один ставший изгоем граф возненавидит себя за то, что не позволил этому случиться.
Вилы прошли только половину расстояния до груди Зорана, когда, бешено рыча, на крестьян налетел волкоподобный, колоссального размера монстр.
Крики ужаса. Звуки вгрызающихся в плоть зубов и когтей. Еще четыре изуродованных трупа меньше, чем за полминуты.
Драться было уже не с кем.
Зоран встал и, вытерев рукавом кровь с лица, огляделся по сторонам: повсюду были отделенные от тел конечности, кровь и застывшие на обезображенных мертвых лицах гримасы боли и страха.
С трудом приходя в себя после дикой вспышки ярости, словно очнувшись в холодном поту после ночного