Монгольская империя Чингизидов. Чингисхан и его преемники. Александр Доманин
в охоте на разных зверей: булагачин – «соболевщики» и керемучин – «белковщики». С торговлей пришла и разница в достатке, у более богатых появились лошади, удобная шерстяная и даже шелковая одежда, их рацион разнообразили просяные и пшеничные лепешки. Но в целом хозяйственный уклад «лесных» народов оставался более примитивным, нежели у их южных соседей – степных монголов.
О хозяйстве степных кочевников мы имеем намного больше сведений. И сами эти племена были гораздо многочисленнее «лесных», и роль их в мировой истории несоизмерима. Истинным вождем этого «поколения людей, живущих в войлочных кибитках», стал Чингисхан, покоритель полумира.
Основных занятий у степных монголов было два: скотоводство и охота, но главным из них, определившим самую основу их образа жизни, было все же круглогодичное кочевое скотоводство. Монголам-кочевникам, как и всем прочим номадам, приходилось постоянно переходить с одного места на другое в поисках хороших пастбищ для скота. Не следует, впрочем, думать, что это было медленным безостановочным движением. Как правило, они после перекочевки устанавливали свои юрты[28] в наиболее удобном месте на неделю-две, а иногда и на более долгий срок – в зависимости от возможностей пастбища и величины стад. От этого же зависела и длина перекочевок: чем больше было стадо, тем длиннее был кочевой переход. Сена на зиму в восточной части Великой степи, как уже говорилось, не запасали, но сами перекочевки регулировались так, чтобы зимой оказаться в бесснежных равнинных степях, летом же кочевали по отрогам гор и речным долинам, где трава была богаче, но зимой там было больше снега, что затрудняло скоту добывание пищи. В весенне-летний период перекочевки варьировались и сообразно преимущественному составу стад: горные пастбища больше подходили для коней, приречные – для овец.
Юрты и повозки монголов
В XII веке мы различаем у монголов два вида кочевья, во многом противоположных друг другу. С одной стороны, это семейное или родственное кочевье в одну или несколько юрт; с другой – кочевали весьма большими группами в сотни юрт и кибиток. Малое кочевье называлось «аил» (айил), большое состояло из скопления аилов и называлось «курень», что означает «кольцо» и отражает способ расстановки повозок и шатров. Таким образом, существовали аильный и куренной способы перекочевок.
В данном случае четко прослеживается одно из важнейших противоречий кочевой жизни вообще. Поскольку скот являлся личной собственностью (собственностью семьи), то для каждого кочевника, а особенно для богатого скотом, куда удобнее было кочевать отдельным аилом. Привольно, никто не мешает, нет бедных родовичей-нахлебников. Однако такое кочевание становится приемлемым только при достаточно высоком уровне безопасности. В условиях постоянных набегов, грабежей и межродовых войн – а именно такова была ситуация в XII веке – аильный способ, при всех своих плюсах, становился слишком опасным.
Это название, ныне устоявшееся, на самом деле не совсем верно. Юртом назывались все земли, по которым кочует данный род или отдельная семья. Границы юрта обычно строго определялись и могли быть большими или меньшими. Так, юртом самого Чингисхана в конце его жизни считалась собственно Монголия, и этот свой «юрт» он, согласно монгольским законам, завещал своему младшему сыну. Жилище же монголов, их кочевнический шатер, именовалось «гер»; «юртой» его стали называть позднейшие европейские исследователи, не разобравшиеся в монгольской семантике. Но поскольку именно это название приобрело широкую известность, воспримем его как данность. Пусть будут «юрт» и «юрта».