Русское государство в немецком тылу. История Локотского самоуправления. 1941-1943. Игорь Геннадиевич Ермолов
из-за Неруссы идут погромщики из трех волостей, чтобы грабить великокняжеский дворец. Крестьяне, в том числе старики, женщины и даже подростки, вооружившись вилами и топорами, съезжались в Локоть, чтобы грудью отразить нападение. Когда погромщики узнали о противостоящих им силах защитников имения, они, не решаясь мериться с локотянами силами, остановились на опушке Георгиевской рощи недалеко от спиртзавода. Затем они были вынуждены разойтись по своим деревням, пригрозив, что в следующий раз придут снова, но уже всем уездом, однако свою угрозу не исполнили[41].
В свете этого весьма сомнительна характеристика, данная впоследствии локотскому населению начальником штаба партизанского движения на Центральном фронте старшим майором госбезопасности Матвеевым:
«В первые годы революции население района, в основном бедняцкое, со значительным числом неграмотных, находилось всецело под влиянием кулачества. Процветали воровство, пьянство, сравнительно высок был процент не имеющих определенных занятий. Суеверия, власть различных «плохих и хороших примет» царили[42], вплоть до последнего времени, даже среди местной интеллигенции»[43].
Сохранить же дворцовые богатства, несмотря на активность локотских крестьян, все же не удалось. С установлением советской власти у романовских ценностей появился более коварный враг, нежели распоясавшиеся погромщики. Так, уже в начале 1918 года Брасовский волисполком решил наложить руку на имущество Романовых. Чтобы придать своим действиям видимость законности, под предлогом принятия мер по сохранению ценностей дворца он создал комиссию для проведения учета ценностей. Комиссией был составлен «Список столового серебра, имеющегося при Брасовском волостном исполкоме и принятого на учет от Михаила Романова». Уже из названия документа видно, что Брасовский волисполком лукавил. Михаила Романова в то время в Локте уже не было, и он никак не мог передать волисполкомовской комиссии свое имущество.
Описанные ценности были уложены в 18 ящиков с золотыми и в 32 ящика с серебряными вещами. Кроме того, комиссия изъяла хрусталь, фарфор, фаянс, бронзу, гравюры и скульптуры, представлявшие большую художественную ценность. Однако члены комиссии, среди которых не было тех, кто мог бы определить художественную ценность той или иной вещи, не проявили никакого интереса к ценным полотнам, изображающим царей династии Романовых. По-видимому, советчики посчитали, что, поскольку царская власть свергнута, портреты царей просто не нужны. Большая часть этих картин погибла, некоторые же были в наступившей неразберихе унесены крестьянами и спрятаны. Так, по свидетельству уже упомянутого историка-краеведа Б. Осипова, бывшего в 1960-х годах заведующим Брасовским районным отделом народного образования, однажды ему позвонила заведующая Кропотовской начальной школой А.З. Талалаева и сказала, что при ремонте здания школы строители нашли портрет Михаила Романова. Будучи
ЛАЕ.
Здесь и в дальнейшем цитирование производится в полном соответствии с текстом оригинала с сохранением орфографии, пунктуации, стиля.
ЦНИБО. Ф. 1650. Оп. 1. Д. 77. Л. 79–89.