STNM. Часть «Та». Янис Ником
отделение соединяют, но по ночам это строго запрещено. А этим двум безумцам, нашедшим утешение, оправдание и понимание друг в друге – все то, чего не достает больным, не хватило сил расстаться друг с другом после первой же встречи. Боялись, что их отберут друг у друга. В этом и заключается терапия – отбирать у психа то, что способно придать ему сил оставаться на своих, пусть и странных, ногах.
И, во-вторых, это ни в коем случае не панацея. Не каждый заколоченный золотой гвоздь ведет к дружбе. Иногда, вбивая золотой гвоздь дружбы, ты заколачиваешь крышку гроба той самой дружбы. Сент-Бев об этом не подумал, а всего лишь надо было попасть в дурдом или морг. На самом деле, он не обязательно должен быть золотым, да и гвоздем тоже. Просто «бронзовый шуруп дружбы», «оловянный гвоздь скрепления» или «золотая гайка неразлучности» – звучит как-то не так, либо… дело привычки.
– Да, выглядишь ты лучше. Я уж думала, сгинешь. Ты около месяца в «замерзшие» прописался. Ну и как на том полушарии мозга? Таблетки попустили? Признавайся, толерантность заработал? — сказала она, эффектно отбросив свою светлую челку назад и обнажив беленький шрамик у брови. Только с появлением Яниса Руса перестала постоянно носить челку на глазах.
«Замерзшие» – они же овощи, зомби, медузы, растения, мебель. Каждый называл их по мере собственного отношения, сострадания и уважения. Янис остановился на овощах – это казалось ему гуманным. Особенно по отношению к животным.
– Нет, я взаправду выздоровел. Испытал катарсис телевизионного эфира, — Янис старался говорить как можно серьезнее, при этом придерживая рукой левый глаз в открытом положении. Он мог подмигивать только правым глазом, но левый отдельно от правого не всегда желал оставаться открытым. Зрелище, конечно, специфическое.
Выглядеть красиво в больнице сложно, особенно в дурдоме, но Русе, точнее Русалке, это удавалось. Естество не скрыть усталостью и безумием. Пусть ее серые глаза и блестели неким отклонением, но если бы в вашем присутствии она не раскрыла рот, вы ничего бы не заподозрили. И да, обычно говорят «шрамы украшают мужчин», в ее случае это относилось и к девушкам. Ее шрамик над правой бровью, которого она по началу общения стеснялась, был прекрасной изюминкой, как фирменная подпись живописца.
– Биологические существа, я могу вас зафиксировать?
Это был ASP8. Так он себя звал. Парень, лет тридцати, с густыми бровями, немного цыганской внешности и черными заискивающими глазами, считающий себя роботом, но отлично рисующий. Если верить байкам, он был еще тем раздолбаем. Чинил электронику какую-то, и как-то раз где-то его перемкнуло, да так, прям от души. Било не сильно, но долго. Когда коллеги нашли его, были уверены, что он умер, говорят, даже мясцом жареным повеяло, когда открыли рабочий отсек. Он же, как ни в чем не бывало, не считая того, что решил, будто теперь робот, продолжил дорабатывать смену.
Но это на уровне