Тень легионера. Максим Шахов
p>
– Где именно?
– Вот здесь.
– Как?
– Что как?
– Болит как? Резко или?..
– Вроде как пульсирует…
– Понятно! – кивнул начмед, разворачиваясь. – Можешь одеваться. В принципе рана зажила нормально, но для более быстрого функционального восстановления я тебе бассейн пропишу…
– Карлович! Ты издеваешься? Я там что, с беременными секретаршами буду бултыхаться?
– Отставить разговорчики, больной!
– Карлович, в бассейне позориться перед тетками я не буду!
– Куда ты денешься?..
– Я серьезно!
– И я серьезно, Логинов! Пропустишь хоть одну процедуру, я на тебя рапорт подам начальству…
– Ты, который на мне кандидатскую диссертацию накатал и полковника получил?
– Я, Логинов! Я… – кивнул начмед, делая запись в карточке. – Лечение есть лечение. Порядок есть порядок! И действует он для всех…
– А немец есть немец… – вздохнул Логинов. – Сколько его ни русифицируй.
– Очень смешно, Логинов. Как раз для «Комеди-клаба»…
В этот момент у Виктора в кармане джинсов подал голос мобильный.
Выудив его, он увидел, что звонит замдиректора, и быстро ответил:
– Слушаю, товарищ генерал!
– Здорово, Логинов! Ты где?
– Здравия желаю! В поликлинике, в Варсонофьевском переулке. Карлович вообще офигел, в бассейн меня на процедуры направить хочет! Представляете, товарищ генерал?
– Сейчас не до бассейнов, Логинов! Давай срочно ко мне! Срочно! Понял?
– Так точно, товарищ генерал!
– Держи, Логинов! И двигай прямиком к физиотерапевту… – протянул карточку начмед.
– Извиняйте, ребята-эскулапы, но меня начальство срочно вызывает! – победно ухмыльнулся Логинов. – Так что, боюсь, с бассейном у нас ничего не выгорит! Но за заботу данке шон, товарищ гауляйтер!
– А за гауляйтера в следующий раз в морду дам! Понял?
– Ну извини, Карлович, не сдержался. Последствия вашего лечения. Вы ж кого угодно до нервного срыва доведете. Прости, камрад! Мир, дружба, жвачка!
2
Из подъезда донесся перестук каблучков. Прошедший огонь и воду дюжий телохранитель, стоявший у распахнутой задней дверцы бронированного «Мерседеса», невольно напрягся. Он не первый год работал с объектом, однако в его присутствии каждый раз робел, словно третьеклассник на экзамене. В уже дважды бывшем премьер-министре Украины было нечто демоническое. Как признался в интервью один из сотрудников Госохраны: «Юлию Владимировну боялись даже сторожевые псы».
Распахнув дверь, на крыльцо вынырнул личный телохранитель экс-премьера. Убедившись, что все в порядке, он отступил в сторону:
– Прошу, Юлия Владимировна!
В двери показалась экс-премьер. После отставки она резко сменила имидж. Ее знаменитая коса была отложена до лучших времен, как и всякие яркие и вычурные наряды. Теперь Юля, как называли экс-премьера за глаза практически все, наряжалась в строгие деловые костюмы с преобладанием темных тонов.
Процокав каблуками к задней дверце «Мерседеса», экс-премьер кивнула:
– Здравствуй, Паша!
– Добрый день, Юлия Владимировна! – кивнул телохранитель, разворачиваясь.
Едва «личник» захлопнул за объектом дверцу, он метнулся к стоявшему сзади джипу и нырнул в него. Небольшой кортеж тут же выехал со двора. Учитывая нынешний статус Юли – а она позиционировала себя как «лидер объединенной оппозиции», – он был довольно скромным.
На заднем сиденье «Мерседеса» располагался личный помощник Юли, Леонид Ванин. Ему еще не было тридцати, однако Ванин занимал свою должность вполне заслуженно. Его голова вмещала миллиарды байт разнообразной информации и выдавала ее в интегрированном виде в любое время суток – без сбоев и задержек.
– Добрый день, Юлия Владимировна! – кивнул Ванин, автоматически поправив очки.
– Здравствуй, Леня! Как дела?
– Честно говоря, не очень, – махнул головой Ванин. – Еще три человека сегодня написали заявления о вступлении в коалицию…
– Кто? – жестко спросила Юля, мгновенно помрачнев.
– Семков, Прядко и Долгих…
– Долгих?! Я же с ним только вчера говорила…
– Не одна вы с ним говорили, – пожал плечами Ванин. – По нашим данным, ему предложили должность члена высшего совета юстиции…
– Тварь продажная! – вздохнула Юля.
Ее «именной» парламентский блок таял буквально на глазах. Учитывая, что украинский политикум процентов на пятьдесят-шестьдесят состоял из проходимцев, которые шли в парламент только затем, чтобы защитить от других проходимцев свои нажитые более или менее нечестным