Сменный Кен для Барби. Татьяна Луганцева
ее мужчина.
– На понт берешь, начальник! – затрясла она светлыми кудрями, капризно скривив кроваво-красный рот.
– Да сдал он тебя со всеми потрохами! Так что вторая ходка, и ты – рецидивистка! А поможешь следствию – отделаешься по-легкому. Так что подумай как следует, Клава или Алиса. Твой любовник выйдет через пару лет и заведет себе таких, как ты, целый гарем. А ты окажешься в тюрьме на долгие годы. Личико твое увянет, волосы поседеют, погрузнеет фигура, огрубеют руки – без салонов-то красоты… И кормить тебя тут будут не креветками в кляре и ананасами в шампанском, а жидкой и безвкусной баландой! Ну, как, Джульетта, нравится тебе такая картина? А если учесть, что тебе и так не двадцать лет, то…
И тут «подследственная» от всей души влепила «следователю» оплеуху. Тот от неожиданности крякнул и визгливо воскликнул:
– Ну что она делает?! Я так не могу!
– Стоп, камера! – раздался громкий голос режиссера. – Джулия, ну в чем дело? Почему ты несешь отсебятину? Где ты видела в сценарии, что эта девка избивает следователя? Как мы теперь продолжим сцену?! – разорялся Андрей Арнольдович.
Свет в павильоне стал меркнуть. Женщина спокойно достала из сумочки сигарету и закурила.
Данила Иванов, актер, играющий следователя, которому она закатила затрещину, зашмыгал носом:
– Дайте мне салфеток! У меня кровь течет!
Режиссер, полноватый лысеющий мужчина, все никак не мог успокоиться:
– Ну, вот как мы теперь будем снимать? У нас главный герой – с опухшей и разбитой рожей!
– А давайте снимем эпизод, где его жестоко избивают, – предложила «подследственная». – Пошел он, допустим, в булочную, а на него напали…
– Хватит! На сегодня съемки закончены! – вздохнул Андрей Арнольдович, поднимая руки.
– Это все – личное! – Красивый брюнет-следователь в очередной раз приложил окровавленную салфетку к носу.
– Я, между прочим, просила не называть меня моим настоящим именем при перечислении кличек этой мошенницы! Нет, Джульетту ему подавай! Да еще упомянул о моем возрасте!
Помощница наклонилась к уху режиссера:
– Я же вам говорила, что собрать их на одной съемочной площадке – очень плохая идея!
Все знали, что конфликтующие герои были женаты три года, потом она его бросила, и у них сохранились не лучшие отношения.
Режиссер вытер рот бумажной салфеткой.
– Ты не понимаешь, Оля, какой рейтинг у этого сериала, несмотря на то, что он еще не вышел! И только потому, что я пригласил этих двух идиотов на одну площадку!
– За идиота ответишь, – спокойно выпустила в их сторону струю дыма Джульетта Игоревна. Именно так звали эту актрису, давно уже заслуженную и всеми любимую звезду советского, так как она начала сниматься с детского садика, и российского кино.
– Ну и слух у тебя! – удивился режиссер.
– А у тебя, Даня, корни седые уже отросли, бликуют в кадре, – обратилась она к своему партнеру секс-символу. – Конечно, работа следователя трудна и опасна, и тебе седина придает солидности…
– Где?! – схватился за голову Данила, размазывая кровь по лицу. – Где гример?! Убью!
– Да она же издевается над тобой! – не выдержала и засмеялась помощница режиссера Ольга.
Главный герой побагровел и тихо застонал.
– Соберись, Даня! Ты же мужчина! Следователь! Войди в образ, у тебя же тяжелые будни! – продолжала его напрягать, храня мрачное спокойствие, Джульетта.
– Будешь со мной так разговаривать, я сообщу желтой прессе все твои интимные подробности! – выпалил он зло.
– Ну, хватит! – хлопнул в ладоши Андрей Арнольдович. – Как в боксе! Разошлись по разным сторонам ринга! За ночь соберитесь, вы ведь оба нужны в этом сериале. Тебе нужно возродиться из пепла, – обратился режиссер к Джульетте. – И на сегодняшний день лучшего партнера для тебя в российском кино нет! Нравится он тебе или не нравится! Ты была звездой и осталась ею, но пять лет вне съемок и вне театра – это гибель для актрисы. А тебе… – обратился он к Даниле, – необходимо поднять свой пошатнувшийся рейтинг. И сделать ты это сможешь только с ней, появления которой на экране ждут миллионы, а не с одной из этих молоденьких дурочек! Вы как дети, честное слово! Одна вообще решила порвать с кинематографом, другой, наоборот, примелькался там до тошноты! А сейчас все совпало! Поэтому все личное за борт! Иначе мы окажемся…
– Где? – спросил Данила.
– Не прикидывайся, тут особых пояснений не требуется! И еще… Тебя, Джулия, попрошу не распускать руки и не портить мой инвентарь, то есть лицо Дани.
– Оно, кстати, застраховано!
– Мне, Данила, от этого не легче. И я бы тебя попросил не провоцировать актрису… Как ты так можешь? Она же женщина, к тому же когда-то вы были близки. Ты прекрасно знаешь, что означает для актрисы появиться на экране через пять лет! Ты все знаешь! Мы, режиссеры, проклятые люди, мы фиксируем время на пленку, и это время остается в памяти людей! Конечно,