Кольцо Тритона. Лайон Спрэг де Камп
Ик!
Приступ икоты завершил его речь. Порфия обратилась к Вакару:
– Ну а теперь, сударь, покажи-ка и ты, на что способен.
– Я могу лишь сказать, на что я не способен. – Вакар начал перечислять, загибая пальцы: – Я считал, что умею петь, но, услышав Тьегоса, понял, что всего лишь каркаю, как ворона, питающаяся падалью. Будучи трезв, я могу плясать, – надеюсь, королева помнит, – но сейчас я, как назло, нетрезв. Я знаю несколько историй, но благородному человеку недопустимо рассказывать их в таком обществе…
– Старина, забудь, что ты благородный, – захихикал Гараль. – Из уст самой королевы я слышал такие соленые истории, что тебе и не снилось.
– Отлично. А вы знаете анекдот о горбуне и жене рыбака? Нет? Ну так вот…
Когда он умолк, все захохотали. Жена Гораля разразилась истерическим смехом – пришлось ее хлопать по спине. Вакар еще рассказал анекдотец-другой, а потом королева Порфия заявила:
– Ты сказал, что умеешь петь – так пусть «ворона» продемонстрирует свой голос.
– Да нет, что ты, твое величество…
– Я настаиваю. Господин Квазиган тебе подыграет.
– Но не говори потом, что я не предупреждал. Квазиган, мотив такой: да-де-де да-де-де…
Свирельщик подхватил мелодию, и Вакар запел «Песнь Врира»:
Вот к реке поскакал
Врир, великий герой.
Заискрилось в лучах
Серебро его лат…
Когда он закончил, Порфия захлопала в ладоши и воскликнула:
– Превосходно! Хоть я и не понимаю лорского языка, готова поклясться: ты поешь лучше Тьегоса.
– Я не слышал никакого пения, – прорычал Тьегос, совладав с икотой. – Но кажется, где-то поблизости квакала жаба.
– А ты как думаешь? – спросила Порфия Гараля. – Кто лучше поет, Вакар или Тьегос?
– Оба поют великолепно, – уклончиво ответил тертый придворный калач и повернулся к Квазигану. – Ну-ка, давай еще! Сыграй нам какую-нибудь мелодию твоей родины.
Квазиган затянул заунывный мотив.
– Клянусь задницей Астерио, – сказал Тьегос, – это похоже на наш танец в честь богини Луны.
– Откуда ты знаешь, как он выглядит? – удивилась Порфия. – Ведь во время этого танца мужчинам строго-настрого запрещено приближаться к девам.
– Подумаешь, запрещено… Порфия, ты лучшая плясунья в Огуджии, вот и покажи его нам, а Квазиган сыграет.
– Это неприлично, – возразила королева, но ее голос потонул в криках остальных.
Наконец Порфия встала и плавно задвигалась в такт мелодии Квазигана. Она нетвердо держалась на ногах и то и дело наступала на шлейф своего просвечивающего платья, пока не вспылила:
– Проклятая тряпка! Мешает…
Она развязала поясок, выскользнула из платья и швырнула его на змеиный трон.
– А ну-ка, раздвиньте эти проклятые столы! – распорядилась совершенно нагая, если не считать расшитых драгоценными камнями сандалий, царственная танцовщица.
Перед глазами Вакара, словно в колдовском тумане, поплыла комната. Казалось, огни лампад на стенах закачались