Меченые. Сергей Шведов
ясного неба, прозвучал радостный голос Рыжего.
Гильдис отпрянула от Туза, поспешно поправляя одежду. Сержант медленно поднялся, мысленно ругая Рыжего последними словами.
– Хватит орать, – неласково буркнул он вслух.
Рыжий увядал на глазах, соображая, видимо, какую оплошность он допустил, явившись столь не вовремя на глаза начальству.
– Дурак, – зло прошипел ему Туз. – И уши у тебя холодные.
Гильдис взглянула сначала на кислую физиономию сержанта, потом на вконец расстроенного Рыжего и вдруг громко расхохоталась. Марта с готовностью подхватила ее смех, а через минуту смеялись уже все четверо.
– Не к добру это, – сказала Марта, отсмеявшись.
Домой возвращались парами. Рыжий, наученный горьким опытом, не приближался к своему сержанту ближе, чем на двадцать метров. Марта тоже стала отставать и, наконец, присоединилась к недавнему крикуну.
Гильдис молчала, время от времени бросая на Туза загадочные взгляды. Сержант взял девушку за руку и крепко сжал ее маленькую ладонь в своей ладони. Гильдис отвернулась, но руки не отняла.
– Когда мы увидимся вновь?
Гильдис не ответила, даже головы не повернула, и только ее длинные тонкие пальцы сдавили пальцы меченого, словно бы обещая нечто такое, о чем нельзя сказать просто словами.
Жара понемногу спадала. Освежающий ветерок подул со стороны озера Духов. Сержант снял берет, подставляя разгоряченный лоб долгожданной прохладе. Ему стало почему-то грустно, не хотелось расставаться с этой удивительной девушкой, хотелось ехать вот так, бок о бок, до самого горизонта, туда, где умирали в призрачном позолоченном ореоле последние лучи уходящего солнца. Гнедой, словно чувствуя настроение хозяина, все замедлял и замедлял шаг. У развилки остановились, Марта и Рыжий проехали вперед, нe оглядываясь. Гильдис, наклонившись к Тузу, прошептала:
– Завтра в полночь, на этом месте, – и в коротком поцелуе прижалась на мгновение губами к его губам.
Туз возвращался назад окрыленный. Трудно сказать, что повлияло на его настроение: быть может, солнечный жаркий день, прогулка по весеннему зеленому лесу, но главным все-таки была Гильдис, непонятная и непредсказуемая. В ее прощальных словах было нечто, заставляющее его сердце биться чаще. Эта странная девушка не признавала, похоже, ни законов, ни правил и действовала исключительно по прихоти сердца. Роскошь, недоступная сержанту Башни. Туз вспомнил вдруг поручение капитана и поморщился. Честно говоря, он совершенно о нем забыл. Промах, конечно, непростительный, но эта зеленоглазая буржская красавица способна заставить мужчину потерять голову, а не только память. Башня, каменным стражем возникшая на горизонте, заставила сержанта вспомнить о многом, и это многое притушило радость в его душе, хотя и не погасило окончательно.
Бес встретил Туза у самых ворот. Белозубая улыбка меченого не вязалась с полными тревоги глазами.
– Что это Рыжий у тебя такой скучный, словно монах на похоронах у нищего?
Рыжий,