Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании. Ладислас Фараго
наиболее важных военных тайн, включая ключевые моменты планов мобилизации и развертывания армии.
В конце 1933 года по наводке графини Бохольц, светской дамы, наблюдавшей за похождениями Сосновски с завистью женщины, которую он ни разу не пытался затащить в свою постель, капитан Протце, разработав хитроумный план, вышел на поляка. Его секретарша Гелена Скродзки (ближайшая помощница и вдобавок любовница) вошла в доверие к важной участнице шпионской сети, венгерской танцовщице, которую бросил польский капитан. С ее помощью тетя Лена, как называли в абвере фрейлейн Скродзки, шаг за шагом выявляла детали операции, пока к 1934 году деятельность Сосновски не была полностью разоблачена[40].
Хотя все лавры достались гестапо, Канарис знал, что основную работу сделали оперативники абвера. Протце в своем расследовании узнал гораздо больше, чем сообщил гестаповцам. Помимо любвеобильных дамочек из военного министерства, среди источников Сосновски, как выяснил Канарис, был также один из руководителей абвера[41].
Выявление офицера абвера в группе польско-французского резидента дало Протце идею создания небольшой собственной секретной службы внутри абвера для слежки за его собственными сотрудниками. Ее назвали Hauskapelle («Домашняя капелла») в память о частных оркестрах, которые германские принцы в XVIII веке держали в своих дворцах. Капитан Патциг в свое время отверг идею создания такой службы. Но когда Канарису рассказали о Hauskapelle, он нашел эту мысль блестящей и немедленно одобрил. Активизация иностранного шпионажа в Германии очень его тревожила, и он опасался, что это может привлечь в абвер нацистов.
Поскольку у абвера не было своих правоохранительных служб, он вынужден был обращаться к гестапо всякий раз, когда требовалось арестовать подозреваемого. Канарис боялся, что, если он проявит неспособность бороться с деятельностью иностранных разведок в Германии, Гиммлер воспользуется этим предлогом, чтобы установить контроль за контрразведывательным отделом абвера, что станет первым шагом в подчинении себе и всей организации.
Канарис был убежден, что только его старый друг способен решить эту проблему. Протце согласился, но заявил шефу, что Hauskapelle сможет раскрыть любого шпиона, пробравшегося в абвер. Но чтобы наверняка предотвратить их проникновение, следует внедрять своих людей в секретные службы противника, решая проблему у ее источника.
В каждой секретной службе есть подразделение собственной безопасности[42]. Но, не имея тогда такой службы, Протце был вынужден праздно выжидать, пока шпионы не проникнут в Германию или даже в абвер, и только после этого пытаться выходить на них.
Теперь, наконец, было создано особое, сверхсекретное подразделение, упоминаемое лишь как СО, и только немногие посвященные знали, что означает эта аббревиатура. Служба называлась Geheim-Verbindungen («Секретные отношения»), но нигде не раскрывался род этих «отношений».
Протце был назначен
Среди документов, добытых Сосновски, были планы русско-германского сотрудничества на случай нападения Польши.
Участие одного из руководителей абвера в шпионской сети Сосновски было раскрыто лишь через несколько лет. Когда в 1939 г. немцы захватили картотеки польской секретной службы и добыли достоверное подтверждение его вины, дело быстро закрыли, вынудив изменника покончить жизнь самоубийством.
Протце настойчиво требовал разрешения создать в абвере отдел Gegenspionage (контрразведка), но в его интерпретации это звучало как «противодействие шпионажу других внутри Германии».