Мы – до нас. Евгений Санин
просто – за щекой! – объяснил Владимир Всеволодович. – Нумизматы за ее размеры так и прозвали ее – «капельная копейка». На ней написано: царь и великий князь Алексей Михайлович. В народе его прозвали «Тишайший». Так вот он в Великий пост ежедневно клал, по одним данным, три тысячи, по другим – пять тысяч поклонов. Чтобы понять хотя бы чисто физически, что это такое, то есть какова серьезность такого духовного подвига и степень его покаяния, – вы можете сами сделать пятьдесят или, еще лучше, сто поклонов… А кроме того, должен вам сказать, что как бы ни были заняты наши цари управлением государством, например Александр Третий, Николай Второй, – они каждое утро посещали раннюю литургию в храме и только после этого шли вершить государственные дела…
Сидевший неподалеку от Владимира Всеволодовича дядя Андрей сам взял одну из монет и, громко прочитав: «3 копейки 1905 года», пренебрежительно махнул рукой:
– Ну, а это совсем недавнее прошлое. Ничего интересного!
– Не скажите! – отрицательно покачал головой академик. – Это было очень сложное для нашей страны – тогда еще государства, так как был еще Государь – время. Время начала излома. И сам царь Николай Второй отправился в Троицкую Лавру, поклонился мощам игумена Земли Русской Преподобного Сергия, а затем пошел в расположенный в нескольких верстах Черниговский скит за советом к прозорливому старцу Варнаве, которого вся Россия звала старцем-утешителем… Конечно, весь разговор старца с царем навсегда останется тайной. Но то ли со слов келейника, то ли по выражению лица самого императора удалось понять, что отец Варнава открыл ему, что ожидает его и его семью… Говорят, двумя годами раньше то же самое он прочитал в послании, переданном за сто лет до того Царскому Дому преподобным Серафимом Саровским, которого при государе Николае Втором прославили в лике святых. И почти в то же самое время Николай Второй посетил Иоанна Кронштадтского, и тот тоже подтвердил предсказания. И именно тогда Государь принял решение принести себя в жертву за Россию, и никакие, казалось бы, смертельно опасные случайности ни до войны, ни на фронте… – Владимир Всеволодович показал две медные монеты 1914 и 1915 годов – не заставили его даже смутиться. Наоборот, Государь остался совершенно беспристрастным, так как знал, что время его еще не пришло. И этому тоже есть свидетельства очевидцев…
Академик немного помолчал и бережно взял со стола еще одну монетку:
– А эту копейку нашел у паперти храма сторож Виктор. Он бывший сапер и говорит, что без всякого миноискателя чувствует металл руками. Но дело не в этом, а в дате. Вот видите: 1937 год. Это тоже свидетельство нашей русской святости. И того, кто подал милостыню, и кто сидел, принимая ее на паперти, и кто совершал службу в храме, куда в любую минуту могли ворваться представители безбожной власти. Сотни тысяч людей претерпели мученическую смерть: были расстреляны, утоплены в прорубях, повешены прямо на Царских вратах, закопаны живыми в землю только за то, что до конца исповедывали веру своих предков, веру во