Золото Колчака. Элеонора Тихонова
ургическом комбинате в г. Липецке. Роман написала с использованием имеющихся документов, воспоминаний и фантазии.
1. Предыстория
В далёком уральском посёлке наступало раннее утро. Густой туман полз над Камой, принимая разнообразные очертания. На горе возвышался старинный собор Рождества Богородицы. Над его куполом, поблёскивающим позолоченным шаром и крестом, низко нависали облака. Казалось, что, растворяясь, они принимали облик самой Богородицы.
Эрик Робертович любовался этим великолепием, стоя на берегу, и не верил, что наконец-то добрался до этих заветных мест, о которых ему не раз рассказывал его прадед и посетить которые также мечтал его отец. Их рассказы воспринимались юным Эриком как захватывающая сказка.
Сказка начиналась, как все сказки, словами:
Давным-давно, во времена Петра I, когда по Уралу бродили разбойничьи шайки, состоявшие из беглых крестьян и каторжников, приехали в эти места посланники купца Григория Строганова, которому присваивалось право на владение этими землями. Впоследствии сын его, Николай Григорьевич, построил плотину и завод. Но чтобы построить завод в условиях бесконечных угроз разбоя, а также для укрепления веры в дела «птенцов Петровых», начали строить деревянный собор Рождества Богородицы – удивительной красоты и полный тайн. Одним из посвящённых в тайны строительства был пращур Эрика Робертовича Полякова, помощник итальянского архитектора отрок Казимир. Послушный и усердный подмастерье пользовался полным доверием итальянца Паоло Лабади.
Паоло поклонялся таланту архитектора Микеланджело, воплощённому в соборе Св. Петра, и пытался совместить его идеи с русским стилем. Собор получился небольшой по столичным меркам, но величественный: с центральным куполом и колоннами, с боковыми порталами и центральным портиком. Крепкие стены обеспечивали защиту всем укрывшимся в храме в случае налёта разбойников. Но всё это Паоло казалось недостаточным. Согласно практике строительства укреплений, кроме надёжных стен создавались и подземные ходы-лабиринты, выходившие далеко за пределы стен. Такое же строительство организовал архитектор под собором. Мастер фортификационного дела, Паоло Лабади знал секреты строительства подземных ходов: в его роду были архитекторы, некоторые из них даже участвовали в создании хранилищ и лабиринтов под Московским кремлём во времена Ивана Грозного. И тогда было смутное время, требующее особых ухищрений и осторожности. Приехав в Москву, Паоло проникся величием православных храмов, красотой богослужения и искренностью веры. Вскоре он и сам из католичества перешёл в православие, которое считал отныне самой правильной верой, но главное, что привлекло архитектора в православии – это безграничное выражение веры в делах и в постройке храмов.
Так и начал творить на новом месте среди уральских просторов архитектор Паоло Лабади: спроектировал и возвёл собор с четырьмя главами, с колокольней, с просторной средней частью и вместительным притвором для привлечения страждущих; но главное – он построил лабиринты подземных ходов и хранилищ, основной вход в которые был организован под плитами перед амвоном. Крутой спуск завершался тоннелем с выходами на поверхность в районе сада, принадлежащего управляющему заводом, в ротонде, а ещё был выход в здании управления завода, и дальше тоннель шёл прямо к берегу реки Камы, которая привольно несла свои воды к Волге. (В XIX веке на месте деревянного храма по проекту крепостного архитектора М. Подьячева был построен каменный храм Рождества Пресвятой Богородицы – гордость и украшение г. Чёрмоза.)
Отрок Казимир запоминал и записывал всё, что доверял ему Лабади, словно знал, что не зря старается, ведь давно известно – раз строятся такие тоннели и тайники, то рано или поздно в них прячут сокровища, а тот, кто будет владеть этой тайной, в конце концов будет владеть и богатством.
Дедушка Казимира принадлежал к тайному братству колдунов и владел искусством языческих магов. Заметив смышлёность и любознательность Казимирки, дед начал приобщать его к некоторым таинствам и, вопреки законам православия, научил ряду заклинаний. Зная, что внук интересуется архитектурой, он преподал науку охраны и поисков различных кладов прошлых лет и умения предвидеть будущие захоронения сокровищ.
Возле поселения, где строился завод, пробегала небольшая речка, почти ручеёк. Бежала она по блестящим чёрным камешкам, которые играли на солнце разноцветными огоньками, так что казалось, что кто-то таинственный подмигивает, нашёптывает, утешает. И так сладко засыпалось на берегу этой речки, и такие загадочные сны снились уснувшему, что люди прозвали речку Чёрная Мозаика, а потом она стала зваться просто речка Чёрмоз. И посёлок возле речки тоже назвали Чёрмоз. Он располагался на низком берегу Камы, отступив от самого побережья из-за затопляемых лугов, и, обогнув вновь построенный металлургический завод, взбирался на взгорье. Вся нижняя часть местности вокруг посёлка была занята болотами и торфяниками. По утрам летом всё видимое пространство заполнял густой рваный туман, а в тёмные осенние ночи над поверхностью болота вспыхивали фосфорные огоньки. Жители посёлка, хотя и с опаской, ходили на болото собирать чернику, клюкву, морошку, но лишь в сезон, а в другое время избегали этих