Доклад на VII Всесоюзном съезде профсоюзов. Григорий Константинович (Серго) Орджоникидзе
дятся, то как бы мы ни старались сокращать, нам придется все увеличивать и увеличивать штаты. Если мы оставим ту же систему отчетности, которая сейчас имеется, то чем больше будет расти наше народное хозяйство, тем больше служащих потребуется для составления этой отчетности. Дальше, товарищи, я вам покажу, какая и как составляется у нас отчетность, сколько приходится работать над этой отчетностью и как эта отчетность не оправдывает своего назначения.
Мы должны ясно себе поставить вопрос, какой аппарат мы должны иметь. Можем ли мы ограничиться тем, чтобы создать такой аппарат, который был бы хорошим исполнителем, но не имел бы тесной связи с рабочими и крестьянскими массами, который управлял бы страной не через эти массы, вовлекая их самих в управление страной, а стоял бы над массами и управлял ими? Нет, мы не можем строить такой аппарат. Сущность бюрократизма именно заключается в том, что чиновничий аппарат обособляется от масс, превращается в привилегированное сословие, управляет народом, а не через него, и стоит над ним.
Если мы возьмем аппарат германского государства довоенного периода Вильгельма II, то мы должны сказать, что в смысле исполнительности, точности, аккуратности, отсутствия взяток государственный аппарат, несомненно, стоял очень высоко. Но одновременно он был архибюрократическим. Это была привилегированная каста, стоящая над народом. Конечно, наш аппарат должен быть точным, исполнительным, надо изгнать взяточничество, но это не все. Нам надо построить такой аппарат, который не был бы бюрократическим, не был бы оторванным от масс, не управлял бы этими массами, а управлял через эти массы. Вспомним, что писал Владимир Ильич об этом: «Советы суть новый государственный аппарат, дающий, во-первых, вооруженную силу рабочих и крестьян, причем эта сила не оторвана от народа, как сила старой постоянной армии, а теснейшим образом с ним связана; в военном отношении эта сила несравненно более могучая, чем прежние; в революционном отношении она незаменима ничем другим. Во-вторых, этот аппарат дает связь с массами, с большинством народа настолько тесную, неразрывную, легко проверимую и возобновляемую, что ничего подобного в прежнем государственном аппарате нет и в помине. В-третьих, этот аппарат в силу выборности и сменяемости его состава по воле народа, без бюрократических формальностей, является гораздо более демократическим, чем прежние аппараты. В-четвертых, он дает крепкую связь с самыми различными профессиями, облегчая тем различнейшие реформы самого глубокого характера без бюрократии. В-пятых, он дает форму организации авангарда, т. е. самой сознательной, самой энергичной, передовой части угнетенных классов, рабочих и крестьян, являясь, таким образом, аппаратом, посредством которого авангард угнетенных классов может поднимать, воспитать, обучать и вести за собой всю гигантскую массу этих классов, до сих пор стоявшую совершенно вне политической жизни, вне истории. В-шестых, он дает возможность соединять выгоды парламентаризма с выгодами непосредственной и прямой демократии, т. е. соединять в лице выборных представителей народа и законодательную функцию и исполнение законов. По сравнению с буржуазным парламентаризмом это такой шаг вперед в развитии демократии, который имеет всемирно-историческое значение».[1]
Нужно бороться с бюрократизмом
Вот, товарищи, как Владимир Ильич представлял себе наш аппарат. Если мы теперь спросим себя: «А как сейчас? Таков ли наш аппарат?» То мы должны будем ответить без всяких колебаний, что нет, он не таков. Верно, кое-что нами сделано. Если мы возьмем армию, то должны будем сказать, что, конечно, наша армия сейчас не похожа на старую армию. Несомненно, наша армия связана с рабочими массами. Старая армия, старая казарма не знала фабрики, и, наоборот, фабрика не знала армии. Они встречались только тогда, когда рабочие бастовали, и солдат пригоняли их усмирять. Теперь происходит другое: рабочие приходят в казармы, и красноармеец идет к рабочим. У нас еще нет возможности провести целиком то, что Владимир Ильич ставил как задачу, а именно: всенародное вооружение и уничтожение постоянной армии; поскольку мы окружены врагами, которые вооружены с ног до головы, мы для того, чтобы защитить наше пролетарское государство, вынуждены также держать постоянную армию, но наряду с постоянной армией у нас есть и милиционная система. Но если взять наш советский аппарат, нечего греха таить, надо прямо сказать, что он архибюрократический. Таким считал его Владимир Ильич, когда писал следующую характеристику:
«Наш госаппарат, за исключением Наркоминдела, в наибольшей степени представляет из себя пережиток старого, в наименьшей степени подвергнутого сколько-нибудь серьезным изменениям. Он только слегка подкрашен сверху, а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего старого госаппарата. И вот, чтобы поискать способ действительно обновить его, надо обратиться, мне кажется, за опытом к нашей гражданской войне»[2].
И дальше.
«Дела с госаппаратом у нас до такой степени печальны, чтобы не сказать отвратительны, что мы должны сначала подумать вплотную, каким образом бороться с недостатками его, памятуя, что эти недостатки коренятся в прошлом, которое хотя перевернуто, но не изжито, не отошло в стадию ушедшей
Ленин В.И. Сочинения. Изд. 4-е. Т. 26. С. 79.
Там же. С. 440.