.
завтра. Деннерс и Рамирез могут доставить ее в суд для дачи показаний. Она держится неплохо. Довольно отважный ребенок, учитывая все то, что ей пришлось пережить.
Она – ребенок? Ее щеки вспыхнули.
Ей уже девятнадцать. Она не ребенок! Уже не ребенок. Не после того, что случилось две недели назад. Дрожь пробежала по телу Кэти, когда она вспомнила душераздирающие крики своей родной сестры.
Но не стоит думать об этом. Все уже позади. Сейчас Меган в Италии вместе с Дарио Де Рос-си – мужчиной, который спас ее. И за которого она теперь собирается выйти замуж.
Кэти постаралась справиться с приступом паники и ощущением одиночества.
Безусловно, Меган заслужила свое счастье. Заслужила, потому что смогла оказать сопротивление отцу и принять удар на себя. А она, Кэти, как всегда, осталась в стороне. Вместо того чтобы самой ворваться в комнату и наброситься на обидчика, она побежала за помощью.
Знал ли Джаред Кейн, эксперт по безопасности, которого приставил к ней Дарио, какой она оказалась трусихой?
Кэти хотелось нравиться ему. С самой первой встречи, когда их представили друг другу и его сильная рука сжала ее пальцы, словно послав сквозь нее пять тысяч вольт.
Но что бы она ни делала, ей никак не удавалось привлечь его внимание.
Если Кэти послушно следовала инструкциям Джареда, он вообще переставал появляться в поле ее зрения, оставляя ее на попечение своего ассистента. А когда она начинала спорить, он терпеливо выслушивал ее жалобы, словно капризы избалованного ребенка, и его отношение к ней становилось еще более снисходительным и покровительственным.
Но сегодня все должно было измениться. Кэти собиралась наконец дать ему понять, что она вовсе не ребенок, нуждающийся в постоянной опеке. Она хотела показать ему настоящую Кэти. Показать, что она могла быть такой же смелой, как Меган.
Ее пальцы стиснули ручку двери.
«Знаешь, кто ты, Кэти? Ты такая же, как твоя мать».
Слова Ллойда Уиттейкера, жестокие и разрушительные, вспыхнули в ее сознании.
Но это неправда! Она была ни капельки не похожа на Алексис Уиттейкер – о чем не раз говорила ей Меган, – женщину, которая унижала каждого, кто ее любил. Ллойд Уиттейкер в своем вечном недовольстве жизнью пытался внушить Кэти, что она безответственна, глупа и легкомысленна – точь-в-точь как ее мать. Только две недели назад они с сестрой узнали, что Уиттейкер даже не был их биологическим отцом. Этот обман ему нужен был для того, чтобы присваивать деньги из их трастового фонда. Да что он тогда вообще мог знать об их матери?
Кэти решительно повернула дверную ручку и вошла в комнату. Долго задерживаемое дыхание с шумом вырвалось из ее легких, когда Джаред поднял голову и пристально посмотрел на нее. Он стоял перед окном. Его широкоплечий силуэт четко вырисовывался на фоне освещенной фонарями улицы.
– Кэтрин? Какие-то проблемы? – Он засунул телефон в задний карман брюк.
Его сосредоточенный на ней взгляд придал ей смелости.
Кэти нравилось, как Джаред смотрел на нее. Словно она была единственной, кого он видел. Единственной, кто имел для него значение в этот момент.
Так на нее еще никто не смотрел. Даже Меган.
Кэти прошла через комнату, бесшумно ступая босыми ногами по пушистому толстому ковру.
– Возможно, – сказала она.
– И что же случилось?
Кэти услышала в его голосе озабоченность. Профессиональная черствость его еще не коснулась.
Она остановилась достаточно близко, чтобы вобрать в себя суровую красоту его резко очерченного лица. Скользнуть взглядом по шраму на верхней губе и коротко остриженным волосам в стиле американских морских котиков.
Кэти всегда чувствовала себя слишком высокой – пять футов восемь дюймов, – но Джареду Кейну, когда она приблизилась к нему, пришлось наклонить голову, чтобы встретить ее взгляд.
Такое очевидное превосходство оказало на нее странное действие. Она почувствовала, как в животе у нее что-то сладко сжалось.
– Почему вы так редко называете меня по имени? – спросила она.
Его взгляд остался холодным и невозмутимым. Синие, словно ирисы, глаза казались бездонными – в них можно было утонуть. Ощущение было таким острым, что все ее мышцы напряглись.
Наконец какая-то жилка дернулась на его щеке, и Джаред опустил взгляд.
Кэти почувствовала, как по всему ее телу разливается жар. Мягкая ткань футболки показалась ей наждачной бумагой. Ее соски затвердели, превратившись в два острых пика.
Застыдившись, она скрестила руки на груди. Ну почему она не надела бюстгальтер?
Заметил ли Джаред произведенный им эффект?
– Идите спать, Кэтрин, – произнес он со вздохом.
Она помотала головой:
– Я не хочу. Я хочу остаться здесь. С вами.
Ее взгляд остановился на белом шраме, рассекавшем его верхнюю губу. Что будет, если она сама его поцелует? От