Теория поцелуя. Лена Сокол
высвободился. Подошел к кровати, застегнул замки на сумках, взвалил одну на плечо, другую взял в руку.
– Куда ты пойдешь? – жалобно пискнула мать, утирая слезы краем платка.
– Устроюсь в общежитии, – наврал я.
Перспективы ночевки на улице вызвали у меня желудочные спазмы.
– Сыночек! – Мать добела прикусила губу, но не посмела подойти ближе.
Отец не держал ее, но я знал, как сильна была его власть над ней. Матушка робко поглядывала на отца Иоанна и боялась сделать хоть шаг в мою сторону.
– Если ты все решил… – вздохнул отец, отходя и пропуская меня.
Я протиснулся в дверной проем, решительным шагом протопал в прихожую и обернулся. Слова застряли в горле плотным сухим комком. Я открыл рот, но… так и не произнес ничего. Просто улыбнулся матери, стоящей за спиной отца и лихорадочно комкающей пальцами ткань длинной юбки.
– Да благословит тебя Господь… – прошептала она и перекрестила меня.
Отец же только в очередной раз вздохнул.
– Ага! – Кивнул я и шагнул за порог – в неизвестность.
Я знал, что мать сейчас бросится к сестренке и будет рыдать. А потом она будет истово молиться обо мне.
А отец… Он ни за что не подаст вида, но, готов биться об заклад, будет делать то же самое, только втайне ото всех. Он считает, что я – его крест. И это даже хорошо, ведь каждому верующему непременно посылают испытания, которые проверяют на прочность его веру.
Только почему все опять упирается в религию, а?
9
Я вынес сумки на крыльцо, с трудом спустился по лестнице и бросил их на траву. Выдохнул. Они были такими тяжелыми, что у меня чуть глаза от натуги не выпали. Хорошо хоть Майкин приехал, чтобы помочь мне с переездом.
– Готов? – спросил он, подходя ближе.
– Ага.
– Давай одну мне. – Антоха наклонился, поднял одну из сумок и даже покраснел от натуги, взваливая ее на плечо. Когда он попытался поднять с травы свой велик, его шатнуло. – Эй, Жека, что там у тебя?
– Вещи, – ответил я, выгоняя из гаража свой велосипед.
Быстрый взгляд на окна позволил мне убедиться: мама, держа на руках мою годовалую сестренку, внимательно следила за каждым моим движением. Я коротко махнул ей на прощание, взвалил сумку на спину и продел лямки на манер рюкзака.
– Что за вещи? – Майкин с трудом залез на седло. – Рыцарское снаряжение? Меч, латы, кольчуга? Доспехи? Что там?
– Одежда, учебники, конспекты… – Я запрыгнул на велик. Меня качнуло от тяжести сумки. – Четыре тома энциклопедии…
– Четыре?! – простонал Антоха, выруливая на дорогу. – Ты чуть ли не единственный до сих пор не вымерший экземпляр студента, кто активно пользуется своим читательским билетом! Если ты и так не вылезаешь из библиотеки, то зачем еще таскать с собой четыре… Четыре!!! Тома энциклопедии?!
– Просто я сейчас дочитываю четвертый том и иногда возвращаюсь к первым трем, чтобы освежить память…
– Четыре, бро! Ты слышал о такой штуке, как Интернет? А?
– А