Посмотри в калейдоскоп. Людей неинтересных в мире нет. Лариса Агафонова
я не барская, – разозлилась Марфа. – Что вы меня всё время оскорбляете? Кто вам позволил?
– Вот и славненько, – улыбнулся Михал Макарыч. – У тебя, оказывается, характер-то есть. Выйдет из тебя человечек настоящий, если, конечно, снова на шею кому-нибудь не сядешь и ножки не свесишь. Так, мать?
– Да ну тебя, тоже мне Макаренко доморощенный, довёл девчонку и рад. Кстати, Марфа, можешь временно пожить в квартире нашего сына. Он у нас контрактником в армию пошёл, пока на год, а там видно будет. У него однокомнатная, со всеми удобствами, тебе как раз хватит.
– Это, мать, ты хорошо придумала. Надо же свою вину заглаживать. Как-никак, это ж я девчонке песчаную бурю устроил.
– Ой, правда? Спасибо, а то я уже у двух подружек ночевала, но у них предки, тесно, особо никто не радовался гостье.
– А с работой надо подумать. Ты вообще, что умеешь? Работала когда-нибудь?
– Нет, – помотала головой девушка. – Я умею петь и на фортепьяно играть, обожаю танцевать. Мама меня всё детство в музыкальную школу таскала. У меня слух абсолютный.
– Танцевать? – Нина Петровна перевела взгляд на мужа. – Макарыч, а что если попробовать Марфу взять к нам хореографом? Очередной педагог снова сбежал. Может, не зря нам Марфа встретилась?
– А сможет? – с сомнением покачал головой Михал Макарыч? – Ребятки у тебя непростые, характерные.
– Так и Марфа не лыком шита. Так ведь, девочка?
– Ничего не понимаю? Куда меня хореографом? Я с детьми не умею.
– А может, это и хорошо, что не умеешь. Все, кто умел, не справились. Я директором частной школы искусств вот уж десять лет работаю. У нас есть отличный танцевальный коллектив. Вернее, был, пока старый педагог детей в узде держала. А как ушла на пенсию, так ребятки и стали куролесить: третьего руководителя выживают. Дети из обеспеченных семей, с гонором. Способные, конечно, у нас, несмотря на недешёвое обучение, довольно жёсткий отбор. Но таким палец в рот не клади. Хотят не просто танцевать, а выступать. А ты девочка молодая, бойкая, с ними на одном языке говоришь. Попробуешь? Поможешь мне? – прищурилась с улыбкой Нина Петровна.
– Помочь? А давайте! Отдадим меня на растерзание юным талантам, – Марфа театрально вздохнула и закатила глаза.
***
Первые несколько занятий подростки демонстративно не слушали Марфу, практически в открытую игнорируя просьбы показать, что они умеют, вяло выполняли элементарные упражнения на растяжку, болтали по телефону и хихикали, стоило незадачливой учительнице отвернуться.
В очередной раз сорвав голос, перекрикивая шумных подопечных, Марфа отвернулась к окну, еле сдерживая подступавшие слёзы. «Не хватало ещё разреветься при этих монстрах. Что я за дура такая? Ввязалась в авантюру с работой, только показала, какая я никчёмная. Ну и пусть катятся со своими танцами. Подумаешь, элита. Думают, раз папаши деньги дают, так им всё можно. А ты сама именно так и рассуждаешь», – мелькнула предательская