Костештские скалы. Александр Вельтман

Костештские скалы - Александр Вельтман


Скачать книгу
рми! Боярин спит? – спросила хорошенькая, миленькая Ленкуца, дочь хозяйская, входя в комнату с букетом цветов в руках.

      Юный офицер, которого мы назовем хоть Световым, молчал.

      – Яка, флоаре! Посмотри-ка, вот цветы! – сказала Ленкуца нежно.

      – Эй, кто тут есть! Скоро ли лошади? – вскричал юный «офицер-ди-императ», подняв голову.

      Взор его был мрачен.

      – Я давно сказал Афанасьеву, чтоб запрягал, – отвечал, притворив, двери, денщик.

      Офицер опять склонил голову на руки.

      – Ты сердишься? – сказала Ленкуца печальным голосом.

      – А тебе что за дело? – сказал Светов, приподняв голову.

      Взоры его блеснули, как у победителя.

      – Как что за дело? – отвечала Ленкуца.

      – Так ты любишь меня, Ленкуца?

      – Нет.

      – Как нет?

      – Я и хотела бы, да не могу тебя любить…

      – Отчего, Ленкуца? Скажи, драгуца моя.

      – Оттого, что ты любишь другую.

      – Это кто тебе сказал?

      – Я сама знаю. Ты только в будни говоришь, что любишь меня, а сам всякой праздник уезжаешь бог знает куда.

      – Что ж такое?

      – Как что? Кто любит, тот праздники проводит с теми, кого любит… Вот и сегодня едешь…

      – Я езжу к товарищам.

      – И, полно! что ты нашел у товарищей?

      – Уверяю тебя, Ленкуца.

      – Если ты любишь меня, так не поедешь.

      – Мне должно ехать.

      – Так поезжай! – сказала Ленкуца, вырвав свою руку из рук Светова, и быстро выходя из комнаты.

      Казалось бы, что одно только образование может дать природной красоте очаровательную приятность, голосу сладость, взорам томность, движениям непринужденность, стану статность, а сердцу нежную любовь; но это все было в Ленкуце, дочери «мазила», или молдаванского однодворца. Ленкуца скромно удалялась от юношеских преследований Светова; он был в отчаянии. В первый еще раз она высказала ему неожиданно свою любовь, но он не мог исполнить ее требований остаться дома. Для свода съемок он должен был съехаться с товарищами, и эти съезды обыкновенно бывали по праздничным дням.

      Колокольчик зазвенел, четверка быстрых коней, запряженная в маленькую каруцу, украшенную резьбой, подъехала к хате.

      – Ах, какая скука! – вскричал Светов.

      – Готово, ваше благородие, – сказал вошедший пионер.[2] – Кому прикажете с собой ехать? Молдавану или мне?

      – Ты поедешь.

      Светов накинул на себя плащ и хотел уже садиться в каруцу, как вдруг с горы несется во весь опор четверка и прямо поворотила на двенадцатисаженную веху, которая возвышалась над палацом Светова и на вершине которой был воткнут соломенный «ивашка-белая-рубашка». Правил конями кто-то в широких шароварах, в белой куртке и в белой фуражке, правил стоя, как Аполлон конями солнца, и свистел, как Соловей-разбойник.

      – Это наши, ваше благородие, – сказал Афанасьев, лейб-возница Светова, радостно смотря на полет коней.

      – Кто ж это так отчаянно правит?

      Не успел Светов произнести этих слов, кони как вкопанные, в пене и в паре, остановились подле хаты. Лихой кучер бросил к черту вожжи, соскочил с каруцы.

      – Лезвик! – вскричал Светов.

      – Каков у нас кучер? – крикнули сидевшие в каруце, которых под пылью нельзя было узнать в лицо.

      – Лугин и Фантанов! Вы под пылью, как мертвецы в саванах. Ай, Лезвик, чудо! Я думал, что вас под гору несут лошади… прямо с крутизны к черту.

      – Как бы не так! – сказал Лезвик. – Уж мы и править не умеем!

      – Не с большим в три четверти часа двадцать верст.

      – Как бы не двадцать!

      – Ну, теперь пошел Лезвик спорить.

      – Да разумеется: двадцать одна и триста сажен. Да и где ж три четверти часа?.. Мы выехали половина десятого…

      – После поспорим, Лезвик; а теперь позавтракать да и в Костешти. А у тебя уж, Светов, и лошади готовы? Прикажи и нам дать свежих лошадей.

      – Да мы трое усядемся на твоей каруце, а Лезвик опять будет править. Вместе веселее.

      – Так уж лучше знаете ли что? Я велю запречь воловью каруцу: засядем в нее и будем играть дорогой в бостон.

      – Браво! Славная выдумка! Приказывай!

      – Эй, Афанасьев, ступай распорядись, чтоб сейчас же была воловья каруца, запряженная двенадцатью рысистыми волами. Каруцу обтянуть и покрыть сверху коврами, накласть в нее подушек и разостлать на них мой большой ковер.

      Не успел денщик Светова поджарить куриных котлет, как послышался скрып каруцы, крики и хлопанье бичами.

      – Как прикажете, ваше благородие, я не умею править волами, – сказал вошедший Афанасьев.

      – А ты не знаешь службы? Что прикажут, то и должен уметь.

      – Уж, конечно,


Скачать книгу

<p>2</p>

Пионер – сапер.