Заполярный Ковчег. Стихи и поэмы. Игорь Платонов

      …Ты проснёшься и выйдешь навстречу,

      Став счастливой и вновь молодой;

      И в сердцах отогретая вечность

      Эту землю оставит живой…

      Я становлюсь невозмутимым,

      Как океан, одетый в лёд;

      Броня зимы несокрушима,

      И мир дышать не устаёт.

      Странна полярная пустыня,

      Луна огромна и светла,

      И звёзд горстями золотыми

      Озарена сплошная мгла.

      И откровением для взора

      Горит распахнутая высь;

      А равновесие простора

      Не сокрушает головы.

      Но день придёт – и содрогнётся

      Предел ледовой немоты;

      И в сердце музыка прольётся

      Живой лавиной красоты.

      Мощью скал и озёр,

      Вечных сопок и рек

      Ты ворвался в мой взор,

      Заполярный ковчег.

      Вольный Север, мой кров

      От рожденья в краю,

      Где ответом на зов

      Вьюги сполохи вьют;

      Где весною ручьи

      Льют по венам бальзам,

      И в бессонной ночи

      Что-то нужно сказать,

      Я стою и молчу,

      С диким плачем в груди,

      Потому что хочу

      В сердце песню найти,

      От которой легко

      И спокойно в глуши,

      Чья печаль без оков

      И судьба – не на лжи.

      Память сбросила груз,

      Ты прости меня, Норд,

      За туманный маршрут

      И за то, что был горд.

      И ещё за любовь,

      Что в пути не сберёг;

      И за долгую боль,

      От которой не слёг.

      Но я спас без грошей

      Отрезвляющий лад;

      Я молчу, а в душе

      Только чайки кричат.

      Душа до зари пропоёт,

      А утром захочется плакать;

      И вспомнится ветреный год,

      Пропахший дождём и собакой…

      Дыханье прозрачных озёр,

      Тропа, обогнувшая камни;

      Отца немигающий взор

      И мать, озарённая пламенем…

      Дрова полыхнут – и сгорят,

      Собака в дожде затоскует;

      И мы возвратимся назад,

      Туда, где тревога не дует.

      Родные улягутся спать

      И я успокоюсь мечтами;

      А в памяти будут стоять

      Корзины с живыми грибами.

      Горечь века, и двор – как убежище,

      А за ним – притяженье дорог;

      Только ветер… лишь ветер так свеж ещё,

      Что уносится твердь из-под ног…

      Как несёт пассажира до станции

      Тяжкий транспорт без драмы в шумах,

      Нежит память меня традесканцией

      И катает на вешних плотах.

      Постою, разомлею в тех радостях,

      Что дарила родимая весь, —

      В звонком детстве и в буйстве до крайности,

      И пойму, что открыт я ей весь…

      Ты чиста вольным духом, провинция,

      Хоть разодрана вся изнутри;

      Время рушит недвижимость принципов,

      Что обшарпаны, как ни смотри.

      Никому не судья и не мытарь я,

      Ностальгия – не тяга пера;

      Всё равно, если Русь и немытая,

      Я прижат к ней всем жаром нутра.

      Я не знаю,