Озорная девственница для дракона. Диана Билык
и, словно там притаился огонь.
– Ты замерзла? – Эдгар укрыл ей плечи своей вязанной кофтой. Терпкий запах, что пропитал волокна, показался знакомым и близким.
Светлана шумно потянула носом и спрятала лицо под высокий мягкий ворот. Никогда не подумаешь, что человек, что носит эту вещь – простой зубной врач. Казалось, в его запахе скрыта непокорная мощь, как у викингов или рыцарей, что почили много веков назад и оставались воспоминаниями на страницах книг.
Эдгар отошел к окну и выглянул на улицу сквозь тонкую гардину.
– Сегодня очень крупная луна. Светло, как днем, – проговорил он тихо. – Зря мы это затеяли, Свет. Тебе домой пора.
Широкое больничное окно упиралось в потолок. Мужчина возле него казался величественным и необыкновенным. От этого перехватывало дыхание и обжигало горячей волной грудь. Ну уж нет, она не сдастся перед победой!
– Дай руку, – попросила Светлана, намеренно занизив голос и проговорив мягко и томно. На мужчинах это срабатывало безотказно.
Эдгар подошел ближе и осторожно потянулся. Словно боялся, что Света растворится в воздухе от прикосновения. Она долго смотрела на его крупную руку и, поворачиая ее из стороны в сторону, рассматривала выраженные жилы и перещупывала крепкие пальцы.
– Но я же видела, как они горели! Видела!
Эд поджал чуткие губы, а затем ласково улыбнулся одним уголком рта.
– Может, испугалась шлифовки?
– Не смешно!
Он ступил ближе, и теплая ладонь легла на щеку.
– Ты очень… – запнулся. – Ты очень волнуешь меня. Необъяснимо.
Присел рядом на кушетку и притянул Свету к теплому плечу, как дочь, а не девушку. От этого было немного обидно.
– А ты меня, – промямлила и спрятала лицо в его рубашке. Нащупала пуговки и ловко расстегнула одну.
Эд пылал и, отдавая жар, согревал ее кожу. Перехватив ее пальцы, что настойчиво пробрались под рубашку и успели скользнуть по горячей груди, он прошептал:
– Можно я тебя поцелую?
Такой простой вопрос, а поставил Свету в тупик. Она даже рот приоткрыла от удивления, и пальцы замерли, почти загораясь от жара его тела.
Хочешь целовать? Целуй. Зачем спрашивать? Будто она пришла к нему так поздно ради зубов!
– Снова шутишь? – пробормотала Светлана и погладила его мощное плечо. Наверняка, больничный халат шили по заказу – такие размеры – редкость. – Почему ты такой большой?
Сначала Эдгар вздрогнул, а затем надтреснуто рассмеялся и прижал ее к себе, почти выдавив воздух из легких.
– Такой вырос. Папа тоже… – замялся, – тоже был громадным.
– Невероятно… – протянула Света, отодвигаясь и настойчиво пробираясь дальше. Ниже. Туда, где упругий живот приподнимался от порывистого дыхания. – А почему «был»?
Эд слабо дернулся и спрятал глаза: стал рассматривать щербатую стену за спиной Светланы, где висели плакаты с правилами чистки и ухода за зубами и деснами.
– Увидел что-то полезное? – хмыкнула она и повернула его щепотью за подбородок, заставляя смотреть в глаза.
– Папа давно умер, – ответил коротко Эд и, стушевавшись, вытащил из теплого плена ее ладони.
– Извини, – выдохнула Света и мысленно поругала себя за неуместную шутку.
Провела рукой поверх хлопковой рубашки Эдгара: под пальцами приятно перекатывались его упругие мускулы. Он, немного отстранившись, изучал ее долгим пронзительным взглядом. В золотистых глазах сверкало отражение полной луны. Смешной, веснушчатый, но такой обворожительный. Удивительно, почему до сих пор возле кабинета не вьются толпы голодных баб? Его же красоту не скрыть под маской врача и широкие плечи на спрятать больничным халатом.
Светлана потянулась и поцеловала его в губы. Осторожно скользнула языком по контуру, позволяя Эдгару сделать ответный шаг. Горячее дыхание со свистом толкнулось в щеки, и он неожиданно завалил ее на кушетку, придерживая спину.
Зачем слова, если все и так понятно? Зачем бояться неизбежного? Она же уламывала его несколько месяцев на этот шаг, даже странно было верить, что все получилось. Еще немного дожать, и уже не сбежит. Не как в прошлый раз. Или два. Сколько их было? Неважно. Сегодня ее день!
Рванула его рубашку вверх и присвистнула от удовольствия. Прикасаться к коже Эдгара – настоящее блаженство. Бархат под пальцами наэлектризовывался и распалял внутри дивное чувство наполненности. Царапнула ноготками по груди, впиваясь сильнее в его мышцы и слушая, как бьется под пальцами мощное сердце. Каждый стук, как колокол. Каждый порывистый вдох и сиплый выдох, как разрешение идти дальше. Вперед.
Света настойчиво перебралась пальцами на его спину и царапнула вдоль позвоночника, вниз. Скользнула в ложбинку и замерла под плотно затянутым поясом.
Его запах, совсем не больничный, выкручивал и ломал барьеры. Заметила, как горят желтые глаза, как он облизывает пересохшие от рваного дыхания губы. Это так приятно: осознавать, что