Семейная сага. Сборник. Книга I. Наталия Смирнова
слуги Госпожи. Не дрожит, не отшатывается от предложенной руки. Она ощущает силу внутри, холодную, спокойную, обволакивающую туманом.
Перед ней расстилается мир. Открываются тысячи дорог, повороты, переплетения. Люди идут по ним. Сердца как свечи. Впервые зажжённые, сгоревшие до середины, тлеющие огарки. Сердца тех, кто собрался внизу, на первом этаже рекана. Среди них одно, огромное, горячее, единственное важное ей. Рюу…
– Это твоя заслуга, ты победил, – Чио хочет, чтобы он услышал. Его сердце обливается слезами. Одна свеча погасла.
– Зонтик, тогда ты отдал мне свой зонтик. Сегодня ты отдал мне…
– Вечность, – подсказывает самурай.
– Что мне вечность без него?
Самурай снимает шлем. Он сед и стар.
– Ничто.
Печальный старец прав. Они с Рюу стали единым целым в день, когда он, вымокший до нитки, привёл её рекан. Не поцелуи, не первая ночь, но его зонтик и шаги под проливным дождём.
Чио поднимается. Самурай помогает, поддерживает, подаёт кимоно. Сила бушует в ней. Раньше Чио думала, что Госпожа само зло. Да разве назовёшь покой злом, наречешь им свободу? Посмеешь стихию вместить в рамки добра и зла?
– Отчего она не находила покоя? К чему ей рекан, ведь умиротворение в себе несла?
– Она жаждала того, чем с избытком владеешь ты. Оттого не знала покоя.
– Молодости?
– Нет, юная Госпожа, любви. Той, которую отдаёшь, не требуя ничего взамен. Любовь – весна души, любовь – истинное бессмертие. Ты узнаешь, когда полюбишь каждого, кого уведёшь за собой. Ты сумеешь дать им то, чего она не могла даже понять. Я помогу тебе в этом.
– Ты не покинешь меня?
– Со мной ли хочешь разделить это бремя?
– — –
⠀
Хакусана заперлась в комнате. Грудь горела, горло раздирал кашель. Она взяла с полки фото мужа.
– Ты ждёшь меня?
На стекло брызнула кровь. Фотография упала на пол, трещина разорвала алые капли на осколки.
Пальцы Хакусаны тянулись к дорогому лицу, но так и не смогли его коснуться.
__________________
Рюу скорбит у ног брата. Цена оказалась огромной. Чио предупреждала, напоминала, что придётся расплачиваться. Он думал откупиться своей жизнью. Ничьей другой.
Джун обнимает жену. Асу перебирает волосы младшего сына. Маленьким он любил положить голову ей на колени и рассказывать долгие истории. Она помнила все до единой. В них её мальчик непременно был героем, защитником.
Тихий, скромный, преданный дому. Верный. Ведь его так и звали, Нобуо, «преданный человек».
Мичи сидит рядом с ними. Она невольно стала частью семьи. Они воспринимают её одной из них, скованной общей печалью.
– Рюу, ты не виноват, – Асу утешает старшего, находя в этом утешение для себя самой.
– Я забыл, что играю со смертью.
– И все же ты обыграл её.
– Нет, она взяла своё. И не исправить…
– Рюу… Рюу… Рюу – раздаётся отовсюду перекличка голосов.
Словно песочные часы перевернулись и песчинки взлетают вверх, подхваченные ветром. Духи окружают