Блокноты Гоа. Петр Альшевский
свое право на благодать.
Откидывающее преломление. Покоритель сполз. Пройти под огнем, под горящей на поверхности нефтью. Сапоги с напиханными в них камнями отрыва ото дна не допустят, десять минут без кислорода йог продержится, ухмыляясь, в грязноватой непрозрачности ни на кого не натыкаешься, никому не мешаешь, вольно перемещаешься с чувством, что Вселенная создана для тебя, совершающую неспешное погружение утопленницу подхватишь и понесешь. Он несет ее к алтарю, неприкаянные души сошлись, полюбили, приходите на свадебный пир – у приблизившейся и телепатически общающейся со мной акулы настрой шуточный. На боковое сжирание жутковатым сгустком веселья она заходит.
С висящих на майке черных очков стекает вода. Я не под ливень, я под душем, погляди, что там яркая птица клюет.
Возможно и нам подойдет.
Акробат Инусс сделал фигуру, оцененную мною в четыре рюмки джина.
Я бы поставил тебе и пятую, но денег у меня на четыре.
Пугающая музыка преследования, недобрый терминатор по рыбному ряду за мной.
О расстегнутой ширинке он спохватился уже после рукопожатия.
Владелец половины квартала с Тяжелым Боксером до странности учтиво. Продавать намордники не соглашусь, поищу приработок более мне соответствующий. Ногу ему не пилили, демонстрируемый им шрам не от того безумия в Кальян-Домбивли штат Махараштра.
Для девятнадцати лет разрезающая булочки Пратибха выглядит старовато.
От контрафактного крема щечки у нее высохли,
расписание доставки суси повешено для бурления в грустящем желудке.
Перцептивное познание?
В подкинутый чайник не из револьвера, а подброшенной следом гранатой.
Гусь в экстазе водит шеей, блюз и не такого проймет.
Кундалини спит над кандой. Около пупка.
Спецмашина колеса повернула ко мне, тронется с места и свершится. Шанс уползти по водостоку для меня в прошлом.
Муравей Хименес воспроизводит устрашающий голос вечности, вступлением в беседу под добавляющий тревоги ропот волн я бы пошел против установки преодолеть песок с неповрежденным мозговым аппаратом, блестнувшая монета, купюрой бы тебе оказаться.
Обхожу океан.
В пути мне еще полгода.
Следующая параллельно берегу байдарка поддержки завалена вяляной курицей, дозревающей в корзине папайей, бутылками рома, она окольцована бегущей надписью «Bella Vita», объявивший в переходе в ангелы ракшас Шасипул толкнул ее в корму, и за мной, сколько мне понадобится, она сама.
Хасан Лечо принимает антибиотики. О сексе он сегодня уныло. Лучше бы она оставалась в штанах, говорит.
Сердце стучит отбой.
Забросили мотоцикл к ним на багажник.
Они нас не знают и их волнение законно, как швепс.
Положи букет в лужу. Через два дня к Сушилле пойдем – заберем.
Вырванный у психопата топор выронен на высунувшуюся из-под земли рабочую каску.
Отравленные цветочные луковицы. Созерцаемые атрибуты Абсолюта. Деньги прибрал не Гаэтано.