Петербургские сумерки. Часть 1. Морда Принцешная. Люттоли
атления:
Начало второй половины девятнадцатого года. В Санкт-Петербурге, с населением меньше одного миллиона человек, явно и не явно орудуют более пятидесяти тысяч преступников. Все они разделены на иерархические группы в системе криминального общества столицы: от мелких воришек, которые тащат хлеб, муку и прочие припасы, до карманников, мошенников, грабителей, нескольких разновидностей душегубов, которые убивают ради того, чтобы стащить сапоги или получить полтину на выпивку. Возникают целые поселения с убийцами. Скупкой краденным занимаются даже чайные и кондитерские.
Преступные воротила, промышляющие торговлей наркотиками и контролирующие несколько тысяч проституток. И, как минимум, четыре крупные организованные бандитские группировки.
Это далеко не полный перечень преступного сообщества.
На мой взгляд, ни до, ни после, нигде и никогда не создавалась такого масштаба криминальная среда.
Первая книга – лишь предисловие. Я хочу показать, как всё начиналось в нашей истории.
Текст авторский без правок. Как и всегда. За любые ошибки заранее прошу прощения.
Глава 1
Вторник. Шестое декабря 1870 года. Санкт-Петербург. Сенная площадь
Ранним утром шестого декабря на Сенной площади раздались истошные вопли:
– Караул! Караул! Душегубство!
Следом раздался пронзительный свисток. Откуда-то издали отозвались схожие по звуку свистки. По прошествии небольшого времени прибежал первый жандарм. А следом и второй не замедлил появиться. Оба, как и положено, в шинелях с погонами, тёплых сапогах и фуражках. Фуражки пришлось снять по причине уважения к покойнице.
Прямо на земле лежала голая девушка лет двадцати или чуток больше с запорошенным снегом лицом. Волосы, отчасти тоже в снегу, разметались вокруг головы. Один глаз был широко открыт. Второй вывалился из глазницы и висел на жилах. Руки, сжатые в кулачки, лежали вдоль тела. Ноги были широко раскинуты в разные стороны и согнуты в коленях.
Над телом стоял дворник в фартуке и с метлой. Чуть поодаль, у дверей церкви Спаса на Сенной непрестанно крестился батюшка.
Именно дворник обнаружил мёртвое тело. Не меньше полсотни народа видели его и раньше, но ни один не удосужился обеспокоиться. В то утром, на площадь привезли для торговли сено и дрова. Кроме того, прибыли телеги, гружённые свежим мясом курицы, гуся, индейки и порося. Муки привезли, молочка, круп да рыбы. Мужчины в тулупах подводили лошадей под уздцы к торговым рядам. А женщины в душегрейках неторопко раскладывали свои товары на прилавках.
Глядя на всю эту неторопливую возню, создавалось впечатление, что они попросту не замечают покойницу под самым своим носом.
Один из жандармов, унтер-офицер полиции Авдейкин, надел фуражку и зычным голосом обратился к торговой публике.
– Видал кто, как погубили молодуху?
Повсюду тишина. Ни голоса. Ни даже взгляда в сторону жандармов. Так они и не ожидали услышать свидетеля! Убийства здесь происходили столь часто, что на них попросту перестали обращать внимание. Если кто и видел, что случилось, так дождаться от таких помощи представлялось задачей невыполнимой.
– Чего делать? Оставим здесь иль как? – спросил второй жандарм.
– Спеши в Съезжий дом на Второй Адмиралтейской. Там сыскная полиция теперечи. Велели любое душегубство ихнему начальству Крамилину сообчать.
– С версту идти!?
– Положено!
Второй жандарм, придерживая рукой фуражку, чтобы не сдуло ветром, побежал выполнять приказ. Авдейкин устремил взгляд полный надежды на дворника. Тот отрицательно покачал головой.
– Чего удумал?! Сам за ней гляди. У меня дел с Николаеву гору.
Дворник ушёл. А вот Авдейкин, делать нечего, остался. Мороз стоял нешуточный, оттого и пришлось прохаживаться, одновременно наблюдая, чтобы никто и близко не подошёл к следам душегубства. Забота излишняя. Вокруг не помышляли даже беспокойством.
Все и каждый продолжали заниматься своим делом, не обращая на происходящее ни малейшего внимания. А вот Батюшка подошёл и озадачил отпеванием.
– Душа заблудшая! Но отпеть надобно. Негоже вот так оставлять!
Авдейкин отрицательно покачал головой.
– Не положено! Начальство должно прибыть!
– Так я в церкви буду! Кликнешь коли что?
– А то, как же! – пообещал Авдейкин.
Час спустя на двуколке прибыл начальник недавно сформированного сыскного агентства Пётр Андреевич Крамилин. Вместе с ним прибыл обер-офицер полиции по особым поручениям капитан Соколов. А следом подъехала и телега. И там, и там, на козлах сидели жандармы.
Одновременно начали появляться первые покупатели. Завидев тело, они с ужасом шарахались в сторону, но чуть позже уже торговались за курочку или порося без всякого внимания на убиенную.
Крамилину минуло пятьдесят годков. Он по праву считался одним из самых опытных сыщиков в городе.