Дикая Камчатка. Андрей Петров
оздано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Андрей Петров
ДИКАЯ КАМЧАТКА
РАССКАЗЫ
Писателем ныне стать проще простого: есть деньги – издавайся… Издал – и ты уже литератор. Но какой?
На мой взгляд, книга должна быть интересной и содержательной.
Сегодня у нас в руках произведения Андрея Петрова.
Его проза привлекает ярким, образным и эмоциональным слогом. Автор тонко подмечает коллизии взаимоотношений, умеет выделить добро и зло. В его рассказах чувствуется любовь к своему суровому краю. Это – жизнь простых людей севера Камчатки.
Не ошибусь, если скажу, что творчество Андрея Петрова достаточно зрелое и заслуживает внимания читателя.
Радмир Коренев,
Член Союза писателей СССР и России
Предисловие
Охота и рыбалка – моя стихия, поэтому у меня есть большой опыт общения с природой. Многое могу рассказать и о взаимоотношениях с представителями коренных национальностей в их родной среде. Поэтому имею собственное мнение о национальном вопросе, да и о жизни на Камчатке в целом.
А жизнь в этой дальневосточной глубинке очень и очень не простая. Каждый выживает, как может. Труднее всех приходится коренному населению, за счет которого отхватывают всяческие блага чиновники и бизнесмены, спекулирующие на национальной теме.
Главные герои моей книги абсолютно реальны, а второстепенные порой названы вымышленными именами.
На Камчатке я родился, с детства бродил по диким местам, рыбачил и охотился, много знаю об основной достопримечательности нашего полуострова – медведях. Говорят и рассказывают о них очень много, выходят интересные публикации и даже фотоальбомы с восторженными комментариями, на мой взгляд, далёкими от понимания естества этих хищников. Некоторые люди даже пытаются подружиться с медведями, что приводит к трагедиям. Достаточно вспомнить случай со знаменитым защитником косолапых Виталием Николаенко, уверявшим общественность, в том числе и меня (мы были лично знакомы), что медведи – друзья человека. И доказывает это с помощью фотографий, на которых он празднует Новый год чуть ли не в берлоге с бутылкой шампанского. Но другой «медвежий друг» оказал ему «медвежью» услугу, лишив жизни, так же, как и японского фотографа-натуралиста Хошино, снимавшего на Курильском озере очередной альбом о милых мишках – того «милый мишка» ночью вытащил из палатки и убил.
Были случаи и более необычные. Мой хороший товарищ, капитан погранвойск, показывал любительский видеосюжет, снятый в Карагинском районе около с. Ивашка: бравый пограничник вливал из зеленого пакета молоко с изображением красной звезды (что говорит о принадлежности продукта к пайку военнослужащего) прямо в пасть молодому, крепкому медведю. Рисковал ведь – а вдруг молоко оказалось бы некачественным и не прошло дегустацию?
Богата Камчатка и природой, и биоресурсами. Одним словом, есть, о чём поведать читателю, что я и попытался сделать в этой книге.
5
Ука
Здесь я родился. Если быть более точным, то место моего рождения по паспорту РКЗ-69 Карагинского района Камчатской области. И еще уточнюсь: это был рыбоконсервный завод №69, при котором находилась деревенька под местным названием «Песчаное». А зарегистрировали меня в сельском совете, располагавшемся в ближайшем селе Ука в 7 км от рыбозавода.
Море было в непосредственной близости, и при больших осенних штормах волны достигали деревни и промывали немногочисленные улочки. Раньше заводов этих было великое множество именно в этом районе – от мыса Начикинский на юге до с. Ивашка на севере.
Мой отец, выпускник Тобольского рыбопромышленного техникума, освоивший специальность «техник-добытчик рыбы и морского зверя», в начале 1950-х попал по распределению на Камчатку, работал сначала в бухте Гека в Олюторском районе, где неплохо зарабатывал на олюторской сельди, а потом был переведен в Карагинский район, где в колхозе имени Бекерева был сначала техруком (в подчинении было несколько ставных неводов), потом директором Дранкинского РКЗ, а затем и парторгом колхоза, где он уже освоив азы работы политического деятеля, перебрался вместе с семьей в Палану (центр Корякского автономного округа), где до пенсии работал в советской-партийной системе.
Жили мы по два-три года, кроме Уки, в близлежащих селах Карагинского района: Хайлюля, Дранка и Русаково. Переезжали с места на место в основном в то время, когда лежал снег, на собачьих упряжках. Меня с братом, который младше на год и 3 месяца, засовывали в кукули (спальные мешки из оленьих шкур) и открывали только на стоянках для кормления и справления нужды. Помню только, что дорога была для нас неутомительна, было тепло и комфортно.
Я был лишен и детских яслей, и детских садов по причине того, что не переносил никакого ограничения свободы и устраивал истерики с персоналом, поэтому рос до школы практически на улице, лазил с такими же пацанами по берегам рек и моря,