Возвращение. Майрон А Готлиб
изменили направление, с противоположных сторон подошли к женщине, сидевшей в стороне от основной массы, посчитавшей, видимо, что так будет для нее безопаснее.
– Ваши документы, гражданка, – произнес один зычным голосом и тоном, не позволяющим возражений.
– Что вам надо? Кто вы такие?
– Мы из органов, – второй достал из кармана сложенную красную картонку и, не мешкая, вернул назад по месту ее проживания.
– Что вы мне показываете? Оставьте меня! Что вам нужно?
– Сопротивление властям, – рассвирепел тот, что с голосом. – Пройдемте, гражданка, в участок.
– Никуда я с вами не пойду. Что вы себе позволяете? – женщина стала оглядываться по сторонам в поисках защиты.
Людей вокруг много, столько же сочувствия – помощи никакой. Она заплакала, опустилась на землю, вцепилась в чемоданы, пытаясь хотя бы в них найти защиту. Тот, что с картонкой, приподнял ее. Тот, что с голосом, ударил в живот. Женщина замолчала. Удар расшвырял все ее проблемы по сторонам, освободив место для единственной – схватить дыхание. Субъекты подцепили ее с двух сторон, как раненную на поле брани, свободными руками подняли чемоданы и торопливо потащили поклажу в незаметно подкравшуюся темноту.
Воздух накален добела гневом. Достаточно одной сердобольной душе крикнуть «оставь женщину, топай отсюдова, цел покудова», и тогда всё остальное свершится само собой. Как естественная человеческая реакция толпы на несправедливость, как потребность выплеснуть наружу горечь и страдания последних дней. Но толпа поражена чувством столбняка, пока молчание и потухшие взгляды прикрывают собой трусость и стыд десятков людей вокруг
Даша была частью этой толпы, и ей было стыдно и страшно. Она чувствовала довольство тех двоих, когда тащили несчастную в темноту, добравшись до чемоданов, а в скором времени и к телу. И еще большее удовлетворение они излучали, когда один держал – другой бил, и даже не от самого битья, а от того, как толпа безучастно наблюдала. Они не только владели толпой. Они сделали ее своей соучастницей.
***
Первая попытка попасть на поезд в Харькове оказалась неудачной. Даша наполовину взобралась в теплушку, когда кто-то проворнее оттащил ее, запихивая в вагон себя и семейство. Имея единственный багаж – почти пустой мешок за спиной, ей понадобилось пять секунд добежать к двери соседнего вагона. Людей, штурмующих дверь, там оказалось больше, но протиснуться между ними она могла бы. Все, что требовалось – поддеть плечом женщину слева, протиснуть локоть и оттолкнуть парня в очках справа. Сделать это было ей по силам. Но кроме сил требовалось что-то еще, что она не имела. Ей казалось, что дедушка Герасим и Надя наблюдают за ней из глубины, сквозь грязные стекла вокзального помещения или технических пристроек слева от вокзала. Убедиться ли в том, что не ошиблись, передавая ей магическую палочку доброты, или опять помочь, если удача окончательно оставит ее.
Она подумывала взобраться на крышу вагона, но та была пологой и удержаться на ней можно было час или того