Русский мир. Часть 1. Анна Павловская
чие страны, дружба народов и др. Все это невольно сводилось к одному тезису: только очень странный и несуразный народ мог оказаться в подобной исторической ситуации.
Одновременно с этим, как часто бывает в моменты политического и идейного кризиса в России, в науке и публицистике остро встали вопросы: что такое Россия, кто такие русские, как «они дошли до жизни такой», есть ли в их судьбе некая закономерность, предрешенность, каковы особенности русского национального характера. Мнения авторов в большинстве случаев делились на два полярных направления, оба были не новы для русской общественной мысли, только выражались резче, чем обычно. Одно заключалось в идее исключительности русского народа, его особой миссии в мире, непохожести на все остальные народы. С неким вызовом посреди общего критического настроя авторы утверждали превосходство русских, приводя примеры из давней и недавней истории.
По второму пути шло большинство публицистов и журналистов: Россия и русские далеки от «цивилизованного сообщества» и в силу особенностей своего характера имеют мало шансов влиться в него. Они «испорчены» веками тоталитаризма, не имеют общественного сознания, растеряли предпринимательскую жилку, погрязли в варварстве, пьянстве и лени. И в этом случае иллюстраций хватало и на страницах истории, и в криминальной хронике.
И те и другие подчеркивали, каждый по-своему, исключительность русской культуры, ее оторванность от общемирового процесса. На этом фоне довольно остро ощущалась необходимость изучения особенностей развития русского народа без крайностей, взвешенно, на основании широких научных данных, в контексте мировых цивилизаций, но без противопоставления – «они хорошие, а мы плохие» или наоборот. Важным представлялось и обращение к истокам, в целях поиска корней современной ситуации, определения закономерностей развития как страны, так и населяющего ее народа.
Еще одним важным моментом, предрешившим появление курса «Русский мир», стало снятие «железного занавеса». Столкновение с реальным внешним миром открыло россиянам две противоположные истины: с одной стороны, он не так отличается от нашего, как когда-то казалось, и в хорошем и в плохом смысле, с другой – мы не так похожи на других жителей мира, как могли бы быть, учитывая общечеловеческие ценности. Да и люди, населяющие когда-то единый для нас мир загадочного зарубежья, тоже оказались разные, и «их нравы» разительным образом отличались от страны к стране.
Автор этих строк в 1991–1992 гг. преподавала русскую культуру и литературу в одном американском университете и, как большинство соотечественников, открывала для себя чужой инокультурный мир, удивляясь разнице в восприятии и отношении к самым обычным вещам, манере поведения и общения, просто повседневной жизни. Было очевидно, что американские студенты воспринимают русскую литературу иначе, чем русские: не могут понять коллизии абсурдных на их взгляд русских сказок (за что наградили вялую девочку в сказке «Морозко»?), совершенно иначе расставляют акценты в произведениях Л. Н. Толстого (милый русскому сердцу Стива Облонский оказывается у них чуть ли не главным злодеем) и т. д.
Одновременно с этим оказалось, что мир воспринимает далекую Россию исключительно через призму устойчивых, довольно примитивных стереотипов, к тому же в большинстве случаев, к сожалению, негативных. Удивляло и полное незнание России вообще – как будто она и вправду, как полагали многие, находится где-то на краю света, в ледяной пустыне, населенной волками и медведями, среди которых чудом выживают странные дикие люди, каким-то загадочным образом породившие мировых гениев в области литературы, музыки, театра.
Наконец, важнейшим стимулом к созданию «Русского мира» стало появление в 1992 г. в МГУ им. М. В. Ломоносова нового факультета иностранных языков1, куда пришла работать автор по возвращении из зарубежной командировки. С первых дней существования факультета одной из его важнейших задач стало изучение иностранного языка и культуры. До этого «страна была отрезана от мира западных языков, эти языки преподавались как мертвые – латынь и древнегреческий». Теперь же «внезапное и радикальное изменение социальной жизни нашей страны, ее “открытие” и стремительное вхождение в мировое, в первую очередь западное, сообщество вернуло языки к жизни, сделало их реальным средством разных видов общения…»2
Только знание культуры, понимаемой в широком смысле, дает прочный фундамент для освоения языков. Так возник курс «Мир изучаемого языка», который стал одним из важнейших учебных и научных достижений факультета. В течение нескольких лет студенты, наряду с изучением правил грамматики и запоминанием лексики, всесторонне рассматривали культурные особенности народа, говорящего на этом языке. Курс включал элементы истории, литературной критики, политологии, социологии. Чаще всего его читали как русские преподаватели, так и приглашенные иностранные лекторы, для того чтобы студент мог получить разностороннюю картину, увидеть этот «мир» разными глазами.
Было очевидно, что в то время знание иностранных языков и культур выходило на первый план, начинало играть определяющую роль в карьере, становилось важным фактором жизненного успеха.
Фактически факультет был создан приказом ректора в 1988 г. для преподавания иностранных языков на других факультетах университета, в 1992 г. состоялся первый набор студентов и начался учебный процесс на самом факультете.