Небо без звезд. Джессика Броуди
лохмотья одежды, бледную дряблую кожу, запавшие, залитые дождем щеки.
– Ну до чего же жалкое зрелище! – Лимьер повысил голос, перекрывая шум толпы. – Они обменивают последние жетоны на лишние очки, голодают ради выигрыша в безвыигрышной лотерее. Кое-кто из них умрет от голода, так и не дожив до следующего Восхождения. А шансов на выигрыш у этой швали не больше, чем у меня – стать патриархом.
Марцелл ощетинился, услышав из уст полицейского вульгарное словцо «шваль», употребленное применительно к третьему сословию. Правда, он и сам считал дни до окончания этой своего рода «практики» в Трюмах, мечтал, чтобы его нога никогда больше не ступала по грязной вонючей площади, однако видеть в этих людях отбросы пока что не научился. Он не мог смотреть на них глазами инспектора Лимьера. Так, как смотрели почти все в первом и втором сословии. Из тех, кого знал Марцелл, кажется, лишь его дед питал к простому народу некое подобие уважения.
«Каждый должен знать свое место и предназначение, – говаривал генерал д’Бонфакон. – Первое сословие правит, как мозг управляет телом. Мы, второе сословие, подобно сердцу, обеспечиваем планете силу и пульс. Ну а третье сословие – это ноги, которые поддерживают нас всех. – И каждый раз дед с невеселым смешком добавлял: – Вся система Дивэ завидует столь гармоничному устройству Латерры».
Озирая толпу, Марцелл дивился, как эти грязные тощие «ноги» умудряются держать на себе всю планету.
Толпа дружно ахнула, прервав его размышления. Марцелл увидел, как у всех на запястьях мигают картинки.
– Готовьтесь, – предупредил Лимьер. – Как только поймут, что не выиграли, – начнут буянить.
Марцелл достал свой телеком и вывел программу Министерства, чтобы наблюдать за происходящим. Музыка и духоподъемные звуковые эффекты в закрепленной за ухом аудионаклейке возвестили о начале передачи. Она открылась сюжетом о победителях прошлых лет: тщательно подобранная нарезка кадров демонстрировала гордых представителей третьего сословия, поднявшихся к роскошной жизни в Ледоме вследствие победы на Восхождении, – вот они выбирают изящную мебель для своих новехоньких маноров, вот примеряют роскошные одежды из тканей ручной выделки, обедают за тяжелыми столами, уставленными изысканными мясными блюдами, сырами и десертами, загорают под фальшивым сол-светом, лучащимся с теленеба Ледома.
В Ледоме никогда не бывало дождей. Не то что здесь, где у простых людей нет никакой защиты от ужасного климата Латерры. В Ледоме светло и ярко все 408 дней в году.
Нарезка кадров закончилась, и появилась знакомая заставка ежегодной церемонии Восхождения: две руки, простирающиеся к трем Солнцам Латерры. Музыка стала тише, и властный мужской голос отчетливо выговорил девиз, который с рождения вбивали в мозги третьему сословию:
«Честный труд за честный шанс!»
Толпа восторженно взревела, прикипев взглядами к «пленкам». Лица людей светились надеждой. Как все они этого ждали: шанса выбраться из