Морской пейзаж с акулами и танцовщицей. Дон Нигро
полотенцем, глаза закрыты. Она потягивается и сворачивается клубком, как кошка. Застыв, открывает глаза. Крепче приживает к себе одеяло, замечает, что она одна. Момент паники).
ТРЕЙСИ. Официант. (Прислушивается). ОФИЦИАНТ! (Находит книгу и начинает стучать ею по столу). О-ФИ-ЦИ-АНТ! ЭЙ! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ КО МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО ПОДОШЛИ! ЭЙ! (Стучит громче). ЭЙ-Й-Й-Й!
БЕН (высовывается из кухни). У тебя проблемы?
ТРЕЙСИ. Какое отвратительное обслуживание. Что за гнусное заведение.
БЕН. В этом заведении гостей не поощряют орать на хозяина. Да и стучать Прустом по столу незачем.
ТРЕЙСИ. Чушь собачья.
БЕН. Тебе что-то нужно?
ТРЕЙСИ. Да. Я хочу знать, почему ты ушел и оставил меня одну?
БЕН. Я варил шоколад. Я думал, что ты спишь.
ТРЕЙСИ. Я не пью шоколад во сне.
БЕН. Я варил его не для тебя.
ТРЕЙСИ. Не думаю, что мне нравится твое отношение. Оно мне совершенно не нравится.
БЕН. Вижу, что тебе получше.
ТРЕЙСИ. Получше?
БЕН. Когда я выловил тебя из воды, ты была никакая. Хочешь горячего шоколада?
ТРЕЙСИ. Нет. Да.
БЕН (поворачивается, чтобы вернуться на кухню). Хорошо.
ТРЕЙСИ. Куда ты?
БЕН. На кухню, за шоколадом. Не возражаешь?
ТРЕЙСИ. Нет. Ладно. (Он колеблется). Так иди. На что уставился?
БЕН. Точно не знаю. (Уходит на кухню. Оттуда). Имя у тебя есть?
ТРЕЙСИ. Да.
(Пауза).
БЕН. Сказать не хочешь?
ТРЕЙСИ. А какое имя мне подходит?
БЕН. Дездемона?
ТРЕЙСИ. Нет.
БЕН. Эсмеральда?
ТРЕЙСИ. Нет.
БЕН (входит с двумя кружками горячего шоколада). Сакагавея[1]?
ТРЕЙСИ. Не расплескай. Ты сейчас расплескаешь.
БЕН. Ничего я не расплескаю.
ТРЕЙСИ. А как зовут ТЕБЯ, умник?
БЕН. Какое имя мне подходит?
ТРЕЙСИ. Ты выглядишь, как Чарльз.
БЕН (протягивая ей кружку). Не чувствую я себя Чарльзом. Осторожно. Шоколад горячий.
ТРЕЙСИ (осторожно берет кружку). И все-таки ты Чарльз. О-о-о! Горячий.
БЕН. И как должен чувствовать себя Чарльз?
ТРЕЙСИ. Как говнюк. (Дует на шоколад, тогда как БЕН садится на диван). Ох, он с маршмеллоу. Не садись слишком близко. Чему улыбаешься?
БЕН. Ничему.
ТРЕЙСИ. Только чокнутые улыбаются ничему. Я не собираюсь сидеть здесь и пить шоколад с маршмеллоу в компании какого-то типа, который вытащил меня из воды, чтобы смеяться надо мной.
БЕН. Хочешь, чтобы я бросил тебя обратно в воду?
ТРЕЙСИ. Я не позволяю людям смеяться надо мной. Терпеть этого не могу.
БЕН. Извини. Обещаю не смеяться.
ТРЕЙСИ. Вот и не смейся. (Они пьют шоколад маленькими глотками, наблюдая друг за дружкой, подозрительно, ТРЕЙСИ напоминает дикого зверька). Ты улыбаешься. Ты улыбался. Какого ЧЕРТА? Что тут смешного? Ты вспоминаешь, какой я была голая? Готова спорить, что вспоминаешь. Ты думаешь, что можешь смотреть на меня свысока, раз видел меня голой? Так мне без разницы. Чего из-за этого волноваться? Я что, должна стыдиться своего тела?
БЕН. Скорее нет, чем да.
ТРЕЙСИ. Именно. Готова спорить, ты задаешься вопросом, а что я делала в океане глубокой ночью, так?
БЕН. По мне ты тонула.
ТРЕЙСИ. ХА. Узко мыслишь. Догадайся.
БЕН. Не хочу я догадываться.
ТРЕЙСИ. Да ладно, догадайся. Я хочу, чтобы ты догадывался.
БЕН. Ныряла с аквалангом?
ТРЕЙСИ. Нет.
БЕН. Рыбачила?
ТРЕЙСИ. Нет-нет-нет!
БЕН. Тогда сдаюсь.
ТРЕЙСИ. Ты сдаешься слишком легко. Готова спорить, ты сдаешься постоянно. Готова спорить, ты сдаешься каждые три или четыре часа. Может, каждые двадцать минут. Я это чувствую. Вижу людей. Готова спорить, в жизни ты слабак.
БЕН. Ты можешь это сказать, всего лишь глядя на меня?
ТРЕЙСИ. Не просто глянув. Свидетельств тому предостаточно. Наблюдательным открывается многое.
БЕН. И что это за свидетельства?
ТРЕЙСИ. Ты очень быстро сдаешься. Ты пьешь шоколад так, словно охраняешь его от кого-то. ты извиняешься за то, что смеялся надо мной.
БЕН. Не следовало мне извиняться?
ТРЕЙСИ. Разумеется, следовало. Но тебя никто не обязывал. Однако, ты извинился.
БЕН. И это доказывает, что в жизни я слабак?
ТРЕЙСИ. Или слабак, или тупица.
БЕН. ГОСПОДИ, а ты ЗНАТОК людей.
ТРЕЙСИ. Благодарю.
БЕН. А что еще открылось тебе по моей
Сакага́вея, Сакаджа́вея,