Бессмертный. Эмили Болд
достаточно света, находилась в передней части чердака. Мебель, накрытая простынями, и бесчисленные ящики тут и там напоминали чудовищ в темноте.
Не то чтобы мне нравилось сидеть наверху, но, прежде чем отсюда выкинут все имущество моей любимой бабушки, я хотела удостовериться, что в ящиках и коробках не осталось ничего интересного. Мои родители хлопотали внизу, пытаясь подготовить дом к завтрашнему визиту покупателей с брокером.
Я снова открыла одну из коробок и достала следующую стопку бумаг. Поднявшаяся пыль танцевала в мерцающем свете, и я несколько раз чихнула, просматривая записи. Странно, раньше я не замечала, что у пыли есть свой собственный запах. Какой-то старый и таинственный. Я чувствовала себя расхитителем гробниц, который надеялся найти запыленные сокровища.
Я не знала, что ожидает меня среди старых счетов, квитанций и газетных вырезок. Но почему-то мне казалось, что бабушка сидит рядом со мной и хочет рассказать о каждом листке бумаги отдельную историю. Однако если бы я продолжала в том же темпе, то мне пришлось бы провести всю ночь среди паутины. Сомнительное удовольствие.
Поэтому я энергично заправила за ухо выбившуюся прядь каштановых волос. Я же не Индиана Джонс! И две стопки бумаг быстро отправились в кучу мусора, как и бесчисленные записки.
В следующем ящике тоже не нашлось ничего интересного. Стоит ли вообще атаковать третью коробку? Просто чтобы увидеть еще больше газетных вырезок и другого хлама? Я разочарованно вздохнула, а желудок громко заурчал. Сколько времени уже прошло? Я прикинула в голове время, прежде чем решиться открыть последний ящик.
Мои пальцы уже почернели от типографской краски и пыли. Я подошла к ящику и удивилась: он был еще более пыльным, чем два других. Наверное, он самый старый и за последние пятьдесят лет ни разу не открывался. Определенно я найду там свитки папируса или высеченные в камне письмена! А может, пару старых газет… Что бы там ни было, я узнаю это сейчас.
Я сделала глубокий вдох и сняла крышку. К сожалению, с первого же взгляда было понятно, что здесь нет и следа сказочных надписей или других раритетов. Однако мне показалось, что это самая захватывающая из трех коробок. Под кучей пожелтевших листков бумаги я заметила небольшую книгу в красном кожаном переплете. Я осторожно вытащила ее и положила перед собой. Дневник? Затем последовала целая партия макулатуры. Стоило мне подумать, что я уже не найду ничего полезного, как мои пальцы нащупали что-то твердое. Я продолжила копаться, пока не вытащила загадочный предмет.
Что же это такое? Я встала и поднесла свою находку прямо к лампочке. В моей руке было довольно невзрачное украшение на потускневшей серебряной цепочке. Подвеска тоже была сделана из серебра. В круге находились три скрещенные стрелы, обернутые лентой посередине. На обороте виднелась какая-то надпись. Я несколько раз сильно потерла ее, но кулон потускнел до черноты и я с трудом могла что-то рассмотреть. Кроме того, похоже, что надпись была сделана на иностранном языке.
Цепочку нельзя было назвать современной, но это было самое ценное, что удалось найти в результате моих поисков. В любом случае я сохраню эту находку, хоть и не видела бабушку с этой цепочкой.
Я крутила и вертела подвеску в тусклом свете, чтобы хоть немного расшифровать гравировку, когда мой отец прокричал: «Саманта! Можешь спуститься, пожалуйста? У меня есть несколько коробок, которые нужно загрузить в машину. Хочу, чтобы ты хоть немного была полезной. Ты целый день отлыниваешь от работы!»
Вздохнув, я сунула цепочку в карман штанов и прокричала вниз: «Да, конечно! Сейчас приду».
Я осмотрела разбросанные по полу бумаги. Большая часть была мусором, только книжка и маленькая стопка писем заинтересовали меня. Все это можно спокойно рассмотреть дома и решить, что с этим делать. Поэтому я запихнула все в свой темно-синий рюкзак и направилась вниз, чтобы помочь родителям. Мои ноги слегка онемели. Когда я осторожно спускалась по ступенькам, одна из них скрипнула подо мной, и я обернулась в последний раз.
– Прощай, бабуля. Мне будет тебя не хватать, – прошептала я.
Мне казалось несправедливым, что бабушкин дом продают так быстро после ее смерти, но родители считали иначе. Из-за этого я злилась и помогала с подготовкой дома к продаже как можно меньше. Нащупав в кармане цепочку, я проглотила внезапно появившийся ком в горле, спустилась и изобразила на лице улыбку.
– Вот и я. Какие коробки в первую очередь? – спросила я, указывая на хаотичную гору около входа. Мне понадобилась вся моя фантазия, чтобы представить, как уместить все это в нашу машину. Но если и в самом деле все поместится, где будет мое место? Я уже представила себя среди пыльных коробок с острыми углами, которые впиваются мне в спину.
Однако вопреки ожиданиям, мы смогли уместить весь хлам в машину так, что мне удалось удобно устроиться, пока мы возвращались домой. Мы жили в Милфорде, всего в двадцати пяти километрах от бабушки. С нами было все ее состояние, которое мы успели спасти от утилизаторов, которые появятся на чердаке часом позже. Вероятно, оно будет лежать на таком же чердаке до тех пор,