Око Мира. Роберт Джордан
это полчище и ту силу, что явилась с ним, не пустить их в Горный Приют. Аэмон разослал вестников. Была обещана помощь, если им удастся выстоять у Тарендрелле не меньше трех дней. Три дня сдерживать врага, который мог сокрушить их в первый же час. Но каким-то образом, отразив кровавую атаку и отчаянно обороняясь, они держались час, другой, третий. Три дня они сражались, и, хотя земля была залита кровью, будто на бойне, враг не захватил ни единой переправы. К исходу третьей ночи помощь не пришла, не явились и вестники, и сражались они одни. Шесть дней. Семь. И на десятый день Аэмон познал горечь предательства. Не пришло никаких подкреплений, и дольше оборонять переправы через реку его поредевшее войско не могло.
– Что же они сделали? – спросил Хари.
Свет факелов дрожал под холодным ночным ветерком, но никто не думал плотнее закутаться в плащи.
– Аэмон переправился через Тарендрелле, – сказала Морейн, – разрушив за собой переправы. И по всей стране он разослал весть, чтобы люди спасались бегством, поскольку понимал: те силы, что идут с троллоковой ордой, найдут способ переправиться через реку. Уже когда сообщения были отправлены, началась переправа троллоков, и солдаты Манетерен вновь вступили в бой, ценою своих жизней покупая те часы, которые дали бы возможность спастись их народу. В городе Манетерен Элдрин отправляла свой народ в лесные дебри и в горные крепости.
Но некоторые не бежали. Сначала тонким ручейком, затем рекой, потом бурным потоком шли люди, но не прятаться, а чтобы присоединиться к армии, сражающейся за родной край. Пастухи с луками, фермеры с вилами, дровосеки с топорами. Шли женщины, взвалив на плечи то оружие, которое смогли отыскать, шагали бок о бок со своими мужьями. Среди тех, кто отправился в этот путь, не было ни одного, кто бы не знал, что вернуться ему не суждено. Но это была их страна. Это была земля их отцов, и она должна была стать землей их детей, и они шли платить за нее дорогой ценой. Ни пяди земли они не уступали, пока она не пропитывалась кровью, но в конце концов армию Манетерен оттеснили – оттеснили вот сюда, к этому месту, что вы зовете Эмондовым Лугом. И здесь орды троллоков окружили их.
В голосе Морейн слышались сдерживаемые холодные слезы.
– Мертвые троллоки и тела людей-предателей громоздились курганами, но все новые лезли и лезли через эти груды волнами смерти, и не было им конца. Конец мог быть только один. Ни один мужчина, ни одна женщина, что стояли под знаменем с красным орлом на заре того дня, не дожили до прихода ночи. Меч, который нельзя было сломать, был разбит вдребезги.
В Горах тумана, оставшись одна в опустевшем городе Манетерен, Элдрин почувствовала гибель Аэмона, и сердце ее умерло вместе с ним. Там, где раньше было сердце, осталась лишь жажда мести – мести за свою любовь, мести за свой народ и за свою страну. В горе она потянулась к Истинному Источнику и обрушила на троллоково воинство Единую Силу. И тут же погибли Повелители ужаса, где бы они ни находились: на своих тайных советах или в рядах своих солдат,