Гори, гори ясно!. Анатолий Галкин
душе. Хочется петь романсы и скакать козликом…
Вадим попытался выскользнуть из-под одеяла, не разбудив Багрову… Они стали жить вместе три недели назад. Но пока еще не считали себя мужем и женой. Как сотрудники спецслужбы, они были юристами, а значит формалистами. Пока нет печати в паспорте, это не супружество, а сожительство.
Так получилось, что позавчера на вечернем совещании у полковника Потемкина они намекнули о предстоящей свадьбе. И сразу все засуетились, заулыбались, засыпали их советами… Пришлось даже огласить дату регистрации – двадцатое мая…
Хилькевич выполз на край кровати и спустил ноги на холодный пол.
Обстановка в избе была вполне городская. Если бы не огромная русская печь и низкие окна, то комната вполне похожа на гостиничный номер. Особенно тем, что в центре расположился не стол, а кровать на две персоны… Вадик встал и оглянулся – Ирочка не проснулась, но зашевелилась. Ее левая рука обнимала опустевшую подушку. Это было приятно! Казалось, что она и во сне тянется к нему.
Очень захотелось Вадиму порадовать невесту чем-нибудь грандиозным. Не стандартным – «кофе в постель», а чем-то необычным, чем-то сногсшибательным!.. И это случилось! Но не по его вине.
Одновременно зазвонили два сотовых телефона. Сначала играли тихо, а потом сразу начали усиливать громкость мелодий. Они, гады, гремели, а любимая спала!
Вадим бросился к обоим аппаратам, но ни одного не выключил. Не успел! Ирина вскочила, рванулась к своей сумке и первой услышала это неприятное слово «Тайфун».
Звонивший ей Кузькин мог бы ничего больше не говорить, но он уточнил:
– Ты поняла, Багрова, что я сказал?
– Поняла. Ты сказал про «Тайфун».
– Вот именно! Я понимаю, что звонить в шесть утра в выходной – это свинство, но начальство приказало. Кстати, Муромцев рядом со мной. И никак не может Хилькевичу дозвониться.
– Вадим сейчас возьмет трубку.
– Так он у тебя? Еще свадьбы не было, а вы уже… Просто тихий ужас, Ирина! Подрываете моральный облик сыщика…
Кузькин окончательно проснулся и стал засыпать Багрову шутками на самую острую тему… Что с него взять? У Льва Львовича всегда не хватало чуткости и деликатности.
«Тайфун» – это такое кодовое слово, по которому все сотрудники Службы особого назначения должны бежать на виллу «Икар», в особняк на северной границе Южного Бутова. Это слово – сигнал тревоги. Не надо думать, а надо хватать вещи и спешить к месту сбора.
У каждого офицера должен быть «тревожный чемоданчик», но ни у кого его нет… Ирина разложила на кровати две сумки. Они одевались и одновременно собирали все необходимое по списку: полотенце, миску, ложку, фонарик, мыло, консервы и перочинный ножик.
Через сорок минут они уже были в Бутово… Вот правый поворот, за которым тупик и стена болотного цвета – серо-буро-зеленые ворота. Это и есть вилла «Икар».
Как и всегда, тревога была учебной. Но впервые за результатами следил сам генерал Вершков.
Тимур Аркадьевич стоял на крыльце с секундомером и фиксировал результаты:
– Молодцы! По времени все уложились в норматив… А теперь посмотрим содержимое «тревожных чемоданов».
Это был очень веселый аттракцион. Список необходимых вещей содержал двадцать четыре пункта. Его составляли еще в стародавние времена, и тут значилась экзотика типа портянок и зубного порошка… Никто не знал, зачем все это сыщику. Но все знали, что приказы и инструкции надо не обсуждать, а исполнять… Получалось это не у всех!
Въедливый Вершков каждую вещь сверял со списком:
– У вас, Хилькевич, почти порядок. Сразу видна женская рука… Но это не портянки, а шарфик в три обхвата. И он один, а ног у нас две… А у вас, Кузькин, шести пунктов не хватает. Ни консервов нет, ни офицерской линейки. А где у вас трусы?..
Генерал был нормальным мужиком. Он понимал, что эта проверка напоминает цирк, и он давал людям повеселиться… Тем более, что в конце сбора по тревоге Тимур Аркадьевич собирался всех порадовать:
– По результатам ученья ставлю вам отлично с минусом… Теперь о главном. О самом главном!
Вершков встал, и моментально встали все остальные. Генерал увлек народ к окну и соорудил маленький хоровод. На самое видное место он поставил Ирину с Хилькевичем. Уже по этому все поняли, о чем будет идти речь.
– Вся ваша бригада заслужила праздник. Но до меня дошли слухи, что наметился прямой и явный повод для торжества… Одним словом, я заказал наш пансионат «Дубки» на три дня. Двадцатого мая там отмечаем свадьбу, а потом гуляем по полной программе. Кроме спиртного все оплачивает контора… Это премия всем вам и, конечно, подарок нашим молодым… Нет возражений?
Возражений не было!
2
Антон Петрович Маслов считал себя артистом. Не только ведущим на телевидении, не только актером и журналистом… В слове «артист» ему представлялось что-то волшебное. Это, как академик или фокусник, это Мастер высшей пробы…
До