Небо в алмазах. Анатолий Галкин
совещание.
– Послушайте, Малыш. Я так и не понял, кто из нас главный?
– Ты, Аркаша.
– Но Чуркин сказал, что вы капитан, старший по званию и все такое…
– Значит я главный.
– Но Чуркин еще сказал, что вся ответственность на мне.
– Значит ты главный… Не волнуйся, Аркаша. Это у нашего шефа манера такая. Он хочет нас обоих поиметь. Чуркин – барин. И любит, чтоб вокруг были виноватые холопы, которых можно за чубы оттаскать. Он при этом в экстаз входит… А еще он не верит, что мы актрисулю найдем.
– Но мы ее найдем?
– Не таких находили… Вот что, Аркадий, ты на машине?
– Естественно.
– Едем в театр и начнем первые допросы. Работаем на пару – ты добрый следователь, а я злой.
– Поясните, Малыш, что мне делать конкретно.
– Не выкать мне и не называть на людях Малышом. Ты мне приятное сделай, обращайся просто: «Товарищ майор».
Верочке попалась деревня со смешным названием Раково. Смех был в том, что, по словам рыжего местного риэлтора, раньше, при царизме это было село под названием Дураково. Большевики убрали две первые буквы, и народ стал разбегаться. Постепенно, прямо как раки начали пятиться и расползаться из этой глуши.
Именно эта деревня была выбрана не из-за хитрого названия. Рыжий парень сообщил Вере, Что изба в Раково сдается со всем скарбом. Все вещи были не в идеальном состоянии, но они были. Все, от иконы, мебели и посуды до лампочки и пачки старых газет.
Но и не это самое главное. Рыжий сказал, что в соседнем доме недавно поселилась москвичка с грустными глазами:
– Вот вы актриса. На Арбате живете. И все у вас должно быть в порядке. А она в такую передрягу попала: квартиру жулики отняли, с работы выгнали и еще муж ушел к другой…
Верочка сразу поняла, что в Раково у нее будет настоящая подруга по несчастью. Даже по трем…
Так оно и случилось. У Наташи Горенко были действительно большие и грустные глаза. Но не всегда.
Пока они суетились, устраивая Верочку, взгляд у Наташи был заботливый и грустный. Когда за ужином она коротко сообщила о своих бедах, то глаза стали взволнованными, колючими, но все равно грустными. И даже одинокая слеза покатилась по щеке.
Но поздним вечером растопилась банька и они азартно вениками сметали с распаренных тел все далекие московские заморочки. И все смыли… Глаза у Наташи стали игривые, томные и уж совсем не грустные. Она в медленном танце кругами прошлась по просторной баньке и засмеялась:
– Да гори оно все синим пламенем… Ты посмотри на нас, Верунчик. Хороши бабы? В самом соку! И что, не сможем мы себе жизнь устроить? Да вся Москва у наших ног будет. Вот только отдохнем немного, перезимуем здесь и по весне – в столицу… А давай сейчас сбегаем на Оку. Прямо вот так, как русалки.
– Светло еще.
– А кто увидит? Здесь из аборигенов один дед и две старухи. Они за забор носа не кажут. У них на троих всего пять зубов… Побежали!
И