Кровавый пир. Андрей Зарин
его старик в день отъезда.
– Беспременно!
– Да ведь ты ввечеру? – спрашивал его Сергей. – По холодку‑то куда, сподручнее!
– Ввечеру! Как солнце сядет, мы и поедем!
– Ну, ну! Я тебя хоть до табунов провожу!
– Спасибо!
Старик не знал, как и угостить князя на расставание, и когда тот переоделся опять в свою походную одежду и вышел проститься, старик заставил дочь свою выйти поднести прощальную чашу гостю.
Князь не мог сдержать своего молодого чувства и словно обжег Наталью взглядом. Она вспыхнула и потупилась:
– На дорожку, князь! Дай Бог тебе пути доброго!
– Спасибо, государыня!
Он выпил и низко поклонился.
– Князь, князь, – заговорил старик, – ты уж не обижай меня! Возьми чашу‑то!
Князь стал отказываться, но старик настоял на своем.
– А теперь давай поцелуемся! По душе ты мне, князь, пришелся!
Князь горячо поцеловал старика.
– А вора не бояться?
– Не бойся, государь! Воеводы беречься будут! – улыбаясь, ответил князь.
Они вышли на крыльцо. Внизу уже стояли оседланные кони и князя дожидался Сергей. Он одет был теперь в суконный армяк, стянутый черкасским ременным поясом, в легкую шапку с собольим околышем, в черные штаны и сапоги из желтой кожи. За поясом у него был заткнут короткий меч, а на руке висела нагайка.
Старик еще раз поцеловал князя, благословил сына, и молодые люди, вскочив на коней, выехали из ворот в сопровождении Дышла, у которого мешки при седлах словно распухли от массы съестного, что по приказанию хозяина напихал ему господский дворецкий.
– Вот так здорово! – бормотал Дышло, улыбаясь во весь рот.
– Хорошо у вас! – заговорил князь, выезжая в поле. – Так бы и не уехал!
– Скучно только! – ответил Сергей. – Только и утеха что охота. Выедешь это в степи с соколом али собаками… ширь, простор!..
– Когда на Казань воротишься?
– На Казань‑то? Да вот год отбуду – и назад. Батюшка жениться велит, невесту сватает, – и Сергей широко улыбнулся.
Князь вспыхнул и сказал:
– Что ж, доброе дело! Бери только по душе.
– А где ее сыскать? Я, княже, от девок‑то сторонюсь. Ну их! Ежели и женюсь, так только для батюшки.
– Бог поможет, и слюбитесь.
– Так‑то и я смекаю, хотя я лют, княже! Рассержусь – беда.
Князь ничего не ответил. В это время в его голове мелькнула мысль и стала созревать и крепнуть Он не выдержал наконец, сравнялся конь о конь с Сергеем и сказал ему:
– Слушай, Сергей Иванович, я слово молвлю!
Что‑то торжественное прозвучало в его голосе, и Сергей быстро обернулся к нему:
– Молви, князь!
– Скажи по сердцу, по чистой правде, люб я тебе?
– Люб, княже! И мне, и батюшке моему!
– Так будь ты мне сватом, Сережа! – дрогнувшим голосом сказал князь. Сергей понял его и даже покраснел от удовольствия.
– За кого же сватать тебя? – спросил он, уже улыбаясь.
– За сестру