Пропавший артельщик. Андрей Зарин
иске свое имя, дал рассыльному монету и двинулся к кабинету, говоря Пафнутьеву:
– Войди на минуту! Ничего, что в пальто. Ну, куда зовут?
С этими словами он включил электричество, подошел к столику и развернул телеграмму.
– «Нужны немедленно. Дело, Нежин. Богучаров», – прочел он и засмеялся. – Ну вот, ты тосковал без дела.
– При чем же тут я? – уныло заметил Пафнутьев.
– Непременно и ты! – воскликнул Патмосов. – Ты мой ученик, без тебя нет» школы». Ха – ха! – он развеселился. – Ну, начнем с газеты. Смотри поезда.
Он заглянул Пафнутьеву через плечо и сразу нашел справку.
– Отлично! Я еду в четыре курьерским. А ты – с вечерним. Снимешь в гостинице, там одна, дешевый номер и жди меня. Понял? Ну, иди!
Пафнутьев просиял от удовольствия и горячо пожал руку Патмосову.
В дверях он приостановился.
– Скажите, Алексей Романович, как вы узнали, что несут телеграмму?
Патмосов засмеялся.
– Эх, простота! Я живу на самом верху. Если кто идет сюда, значит, ко мне. Раз. Теперь одиннадцать часов. В гости ко мне мало кто ходит, и час для гостя поздний. Если по экстренному делу, то человек бежал бы, а этот шел типичной поступью рассыльного. Почтальону – поздно; посыльному тоже. Значит…
– Телеграмма! – окончил Пафнутьев.
– Ну, вот! Подумаешь, так и хитрости никакой нет. Ну, иди!
II
Было девять часов прекрасного летнего вечера, когда Патмосов приехал в Нежин. Оставив свой чемодан на вокзале у сторожа, он спросил дорогу в контору постройки и пошел пешком.
Контора помещалась на лучшей улице города и занимала дом, нанятый у местного богатого помещика.
Миновав красивый решетчатый деревянный забор с крепкими воротами, Патмосов вошел в открытую калитку и очутился на широком дворе. Справа стояла сторожка и, видимо, баня; слева – конюшня и два сарая, а прямо перед воротами красовался прочный дом в два этажа, с резным крыльцом.
Патмосов поднялся по широкой лестнице на крыльцо и остановился у запертой двери, на которой была прибита жестяная дощечка с надписью: «Контора».
На его звонок дверь распахнулась, и молодой, рослый парень, заслонив дверь, спросил:
– Вам кого?
Патмосов сказал.
– Кто там, Василий? – послышался оклик, и на пороге освещенной комнаты показался среднего роста, крепкий мужчина в чесучовой паре.
Он приблизился и тотчас радостно воскликнул, протягивая обе руки:
– Вы, Алексей Романович! Вот, спасибо! Я, признаться, вас раньше, чем завтра, не ждал. Василий, устрой самовар, ужин, вино подай; да живей!
Богучаров взял под руку Патмосова, провел его через небольшую, темную комнату, потом через просторную канцелярию и ввел его в свой кабинет.
У широкого окна стоял письменный стол, рядом – этажерка, по одной стене – чертежный стол, по другой – широкий оттоман и комод.
На столе ярко горела лампа и лежали листы исписанной бумаги.
– Это мой кабинет и спальня, – пояснил Богучаров, – а здесь столовая и тоже спальня! – он провел Патмосова в смежную, освещенную висячей лампой комнату, где стояли буфет, обеденный стол, стулья и такой же, как в кабинете, оттоман.
– Вы здесь и расположитесь, – сказал он Патмосову, – а теперь садитесь. Сейчас за едой и поговорим.
Тем временем Василий, осторожно ступая, входил в выходил, приготовляя стол для ужина.
– Мой Личарда, – сказал шутливо Богучаров Патмосову, указывая на Василия, – смышлен, каналья, мастер на все руки и мне предан без лести.
III
Патмосов с аппетитом поужинал.
Василий разлил чай. Богучаров подвинул ром и коньяк, предложил сигару и сказал:
– Ну – с, а теперь о деле!
Патмосов покосился на Василия, который расстилал теперь постели, но Богучаров тотчас же успокоил его:
– В моем рассказе секретов нет, а и будь они – Василий свой человек.
Патмосов кивнул.
– Вот какое у нас дело, – сказал Богучаров и начал свой рассказ: – Надо вам объяснить, что мы от Московско – курско – воронежской железной дороги проводим ветки Конотоп – Пироговка, Рыльск – Суджа, Круты – Чернигов и Круты – Пирятин. Я заведую всеми работами, и здесь у меня помещается центральная контора. Тут у нас и касса, а в кассе несгораемый сундук, но в нем я обычно не держу больших денег. Тысячи две, три. Все же расчеты с подрядчиками я произвожу чеками на киевское отделение коммерческого банка и, когда нам бывают нужны большие деньги, беру оттуда же.
Патмосов кивнул. Богучаров отхлебнул из стакана и продолжал:
– Такие случаи бывают два раза каждый месяц. Первого и пятнадцатого – расчет с рабочими. Берем тысяч до тридцати. И двадцатого – расчет со служащими, тысяч двадцать. В этих случаях едет наш артельщик в Киев, берет из банка деньги