На перекладных – к себе. Книга 2. Зоя Геннадьевна Резанова

      Переболела. Рассмотрела действо:

      Твои слова к поступкам не вели.

      Всё грязью отдавало, лицедейством,

      И деньги всей затейливой игры….

      Такой уж опыт. Поломал все копья.

      На жизнь же хватит – вот и будь здоров!

      Люби с почином – на твой век пусть хватит,

      А я – в дорогу, неустанны дни.

      Благая весть благоприятна и…

      А ночь смеялась тишиной, не оглушила.

      И разум разумом обуздан – Божья сила.

      Сносила многое – снесла, сумела.

      Величие живёт в веках – благое дело.

      Что человек? Слаб человек, и день грядущий

      Закончит бег, однажды бег грехи отпустит

      И смехом огненным взорвёт границы мира:

      Был человек, есть человек, а с ним и – лира.

      Не спорю больше, нет нужды – сама зарница.

      Летаю птицей над землёй, и будет сниться.

      Или не будет – так пойдут в улыбках судьбы.

      И чистота, и на покой, и праздник в буднях.

      Мои слова, дела – твои, оставим просьбы.

      Забудем прошлые все дни – ликуй, паромщик.

      Вода водою, слогом слог, чаинка в чае.

      Букет красивейший – восторг, и разум – знамя…

      И ночь смеялась тишиной, не оглушила,

      Тебя целуя; ты сказал, что рассмешила…

      Я обожаю, я сказал: «Любовь всевластна.

      Ты достучалась, ты смогла, всё не напрасно…»

      Отец сказал: «Любить других опасно.

      Всех заберу – слова будут напрасны…»

      Не спорю и не спорила – понятно.

      Ушли другие – видно, слышно, внятно…

      Чуть-чуть поплачет сердце, порыдает,

      И разум, память что-то вспоминает.

      И не было в желаньях наслаждений —

      Осталось всё в мечтах, и только время

      Поставило, отстроило, решило.

      Отец сказал, а я и не спешила.

      Услышала, проверила – он прав.

      Забрал молящего, остался он без прав.

      Не от души, без сердца разум – суть.

      Он будет думать: коль решил, то будь,

      Люби, кого желаешь, не меня.

      С Отцом не спорят, все – его семья.

      Всё человечество, всё Братство,

      Разум сохраня.

      С чашкой зелёного чая тихо в окошко гляжу:

      День будет ярким, июньским.

      Я неусыпно слежу.

      Словно себя повторяю,

      Кто-то сказал: «Дежавю»…

      Да, так и есть – замечаю:

      Есть я и нет – жизнь люблю.

      Чай из травинок вчерашних,

      Побегов цветущих цветов,

      Росинок все взоры летящих

      По ветру, но к солнцу, но, но…

      Пусть чуть очерёдность наивна —

      Вселенной всё видят глаза.

      Чаинки в чаю безобидны,

      Понятно без них и нельзя…

      Вздыхаю, отмою ту чашку,

      В которой был чай бытия,

      В которой гадать на ромашке

      Себя не застала – смела.

      Случилось, казалось, что чудо

      И сердце любило, и жизнь

      Казалось другой, и не будет.

      Но снова кричали: «Держись!»

      Опять я держалась, терпела

      И жизни что есть берегла.

      Любила любить. Сердце пело

      И плакало, или не быть…

      Доколе, доколе, доколе?!

      Случилось, пришло «дежавю»

      Отловлено вольною волей

      Чаинки в душистом чаю.

      А где-то слеза на распутье.

      Я вижу: она не моя.

      Хотите забыть? Так забудьте…

      Я всех отпустила любя.

      Вселенная знает и видит.

      Здесь есть только «здесь» и «сейчас»,

      И праздник направился в будни,

      И