Однажды ночью в Лас-Вегасе. Люси Гордон
что это тронуло его. Прошло так много времени с тех пор, как его последний раз пожалели. Это было в другие времена... в другом мире... давным-давно...
Невероятное подозрение закралось в его голову. Он отогнал его, и оно нехотя отступило.
– Если вы решили, что я оскорбил вашу матушку, прошу извинения, – сказал он.
– На самом деле оскорбили вы меня.
– Не вижу, каким образом.
Она взглянула ему в лицо одновременно с недоверием, возмущением, но в основном с изумлением.
– Вы действительно не понимаете? – спросила она. – Прошло столько времени, а вы все еще не... Вы действительно не поняли?.. Тогда позвольте мне сказать вам, что, когда вы встречаете какую-нибудь даму во второй раз, вежливо было бы вспомнить первый.
– Второй раз?.. Разве мы когда-то... разве мы?.. – И тут он уже не мог дольше отгонять свое подозрение. Он понял. – Это были вы, – медленно сказал он. – На той крыше... в Лас-Вегасе.
– Господи, да вы помнили обо мне!
– Но... вы изменились... совсем не тот человек.
– Надеюсь, что так, после стольких-то лет! В чем-то такая же, в чем-то нет. И вы тоже изменились, но вас легче узнать. Я очень хотела, чтобы вы узнали меня, но этого не случилось. – Она театрально вздохнула. – Какое расстройство!
– Вам было безразлично, узнаю я вас или нет, – сказал он решительно.
Оркестранты расселись по своим местам. Стали освобождать пространство для танцев, так что им пришлось отойти в сторонку.
Лисандроса охватило странное чувство, словно он попал в чуждый ему мир, где все было совсем не таким, каким казалось. Эта женщина возникла откуда-то из прошлого и оказалась на его пути, вызывая его воспоминания и... страхи.
– Даже сейчас все еще не могу поверить, что это вы, – заметил он. – У вас другие волосы... они были очень коротко подстрижены...
– Удобно, – сказала она тут же. – Я была окружена киношной публикой, которая стремилась выглядеть как можно привлекательнее, а я – как можно незаметнее, что было актом юношеского протеста. Обычно подростки становятся неуправляемыми, находят удовольствие в вине, в ночных загулах, любовниках... Но так делали все вокруг меня. На меня бы никто и внимания не обратил. Так что я стригла свои волосы как можно ужаснее, покупала дешевую одежду, штудировала школьные учебники и рано приходила домой. Господи, какая я была целомудренная! Скучная, но целомудренная!
– И что произошло? – спросил он, заинтригованный.
Она хмыкнула.
– Мою маму начало очень беспокоить мое «странное поведение». Она долго не могла понять, что я стремилась получить академические знания.
– В какой области?
– Я выбрала специальностью Древнюю Грецию. Я пишу книги, читаю лекции. Делаю вид, что знаю больше, чем на самом деле...
– Как большинство людей, – заметил он, не удержавшись.
– Как большинство, – согласилась она сразу.
– А ваша матушка, она примирилась с вашим выбором?
– О да. Теперь она находится под большим впечатлением. Однажды пришла на одну из моих лекций и потом сказала: «Дорогая, это было