Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева. Иван Тургенев

Несколько слов о стихотворениях Ф.И. Тютчева - Иван Тургенев


Скачать книгу
обаянием мерной лирической речи; мы понимаем это желание, сочувствуем ему и разделяем его вполне. Вот почему мы не могли душевно не порадоваться собранию воедино разбросанных доселе стихотворений одного из самых замечательных наших поэтов, как бы завещанного нам приветом и одобрением Пушкина – Ф. И. Тютчева.{1}

      Мы сказали сейчас, что г. Тютчев один из самых замечательных русских поэтов; мы скажем более: в наших глазах, как оно ни обидно для самолюбия современников, г. Тютчев, принадлежащий к поколению предыдущему, стоит решительно выше всех своих собратов по Аполлону. Легко указать на те отдельные качества, которыми превосходят его более даровитые из теперешних наших поэтов: на пленительную, хотя несколько однообразную, грацию Фета,{2} на энергическую, часто сухую и жесткую страстность Некрасова,{3} на правильную, иногда холодную живопись Майкова;{4} но на одном г. Тютчеве лежит печать той великой эпохи, к которой он принадлежит и которая так ярко и сильно выразилась в Пушкине; в нем одном замечается та соразмерность таланта с самим собою, та соответственность его с жизнию автора – словом, хотя часть того, что в полном развитии своем составляет отличительные признаки великих дарований. Круг г. Тютчева не обширен – это правда, но в нем он дома. Талант его не состоит из бессвязно разбросанных частей: он замкнут и владеет собою; в нем нет других элементов, кроме элементов чисто лирических; но эти элементы определительно ясны и срослись с самою личностию автора; от его стихов не веет сочинением; они все кажутся написанными на известный случай, как того хотел Гёте,{5} то есть они не придуманы, а выросли сами, как плод на дереве, и по этому драгоценному качеству мы узнаем, между прочим, влияние на них Пушкина, видим в них отблеск его времени.

      Нам скажут, что мы напрасно восстаем на сочинение в поэзии, что без сознательного участия творческой фантазии нельзя вообразить ни одного произведения искусства, кроме разве каких-нибудь первобытных народных песен, что у каждого таланта есть своя внешняя сторона, – сторона ремесла, без которой ни одно художество не обходится; всё это так, и мы нисколько этого не отвергаем: мы восстаем только против отделения таланта от той почвы, которая одна может дать ему и сок и силу – против отделения его от жизни той личности, которой он дан в дар, от общей жизни народа, к которой как частность принадлежит сама та личность. Подобное отделение таланта может иметь свои выгоды: оно может способствовать к легчайшей его обработке, к развитию в нем виртуозности; но это развитие всегда совершается на счет его жизненности. Из отрубленного, высохшего куска дерева можно выточить какую угодно фигурку; но уже не вырасти на том суке свежему листу, не раскрыться на нем пахучему цветку, как ни согревай его весеннее солнце. Горе писателю, который захочет сделать из своего живого дарования мертвую игрушку, которого соблазнят дешевый триумф виртуоза, дешевая власть его над своим опошленным вдохновением. Нет, произведение поэта не должно даваться ему легко, и не должен он ускорять его развитие в себе посторонними средствами. Давно уже и прекрасно сказано, что он должен выносить его у своего сердца, как мать ребенка в чреве; собственная его кровь должна струиться в его произведении, и этой животворной струи не может заменить ничто, внесенное извне: ни умные рассуждения и так называемые задушевные убеждения, ни даже великие мысли, если б таковые имелись в запасе… И они, и самые эти великие мысли, если они действительно велики, выходят не из одной головы, но из сердца, по прекрасному выражению Вовенарга:{6} «Les grandes pensées viennent du coeur»[1]. Человек, желающий создать что-нибудь целое, должен употребить на это целое свое существо.

      Начало «сочинения», или, говоря правильнее, сочинительства, риторики, столь сильно развитое в нашей литературе лет пятнадцать тому назад, теперь, конечно, значительно ослабло: никому теперь не придет в голову вдруг, неизвестно почему, соорудить пятиактную фантазию по поводу какого-нибудь итальянского живописца десятой руки, оставившего после себя две-три плохие картины, спрятанные в темных углах третьестепенных галерей;{7} никто теперь не воспоет, скоропостижно повергнувшись в преувеличенный восторг, сверхъестественных кудрей какой-нибудь девы,{8} которой, может быть, даже никогда и на свете не было; но все-таки сочинительство не исчезло в нашей литературе. Следы его, и довольно сильные, можно заметить в произведениях многих наших писателей; но в г. Тютчеве его нет. Недостатки г. Тютчева другого рода: у него часто попадаются устарелые выражения, бледные и вялые стихи, он иногда как будто не владеет языком; внешняя сторона его дарования, та сторона, о которой мы упомянули выше, не довольно, быть может, развита; но всё это выкупается неподдельностью его вдохновения, тем поэтическим дуновением, которым веет от его страниц; под наитием этого вдохновения самый язык г. Тютчева часто поражает читателя счастливой смелостью и почти пушкинской красотой своих оборотов. Любопытно также наблюдать, каким образом зарождались в душе автора те, в сущности немногочисленные, стихотворения (их не более ста), которыми он означил


Скачать книгу

<p>1</p>

Вот почему мы не могли ~ завещанного нам приветом и одобрением Пушкина – Ф. И. Тютчева. – В приложении к мартовской книжке «Современника» за 1854 г. были напечатаны 92 стихотворения Тютчева. Впервые поэзия Тютчева получила признание еще в 1836 г., когда копии его стихотворений через посредничество П. А. Вяземского и В. А. Жуковского были переданы Пушкину. «Еще живы свидетели того изумления и восторга, с какими Пушкин встретил неожиданное появление этих стихотворений, исполненных глубины мыслей, яркости красок, новости и силы языка», – вспоминал П. А. Плетнев (Уч. зап. Второго отделения имп. Академии наук. СПб., 1859. Кн. V, с. LVII). Об этом же писал и Ю. Ф. Самарин: «Мне рассказывали очевидцы, в какой восторг пришел Пушкин, когда он в первый раз увидал собрание рукописное его <Тютчева> стихов. Он носился с ними целую неделю…» (Звенья, М.; Л., 1933. Кн. 2, с. 259). В «Современнике» (1836, т. III и IV) было помещено 24 стихотворения Тютчева под общим заглавием: «Стихотворения, присланные из Германии», с подписью «Ф. Т.» После смерти Пушкина и вплоть до 1840 г. стихотворения Тютчева продолжали публиковаться в «Современнике», причем «за немногими исключениями, это были стихи, отобранные, по-видимому, еще самим Пушкиным» (см. статью К. В. Пигарева в кн.: Тютчев Ф. И. Стихотворения. Письма. М., 1957, с. 7).

<p>2</p>

…на пленительную, хотя несколько однообразную, грацию Фета… – Фет сблизился с рядом петербургских писателей, в особенности с Тургеневым, в 1853 г. С этих пор в течение многих лет стихотворения Фета до появления их в печати передавались на суд Тургенева, который был первым литературным советником и руководителем поэта. С 1854 г. стихотворения Фета стали систематически появляться в «Современнике», а в 1855 г. при участии Тургенева и других сотрудников этого журнала было подготовлено к печати собрание стихотворений Фета, вышедшее в свет в 1856 г. < Никольский Ю. Материалы по Фету. 1. Исправления Тургеневым фетовских «Стихотворений», 1850 г. (Русская мысль, София, 1921, август-сентябрь, с. 211–227, октябрь – декабрь, с. 245–263); Благой Д. Из прошлого русской литературы. Тургенев – редактор Фета (Печать и революция, 1923, кн. 3, с. 45–64); Бухштаб Б. Судьба литературного наследства А. А. Фета (Лит Насл, т. 22–24, с. 561–600).>

В эти годы Тургенев высоко ценил поэзию Фета. В статье «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии. С. А – ва» имя Фета было названо им рядом с именем Тютчева (наст, том, с. 521). Строки из стихотворений Фета цитировались Тургеневым и в художественных произведениях («Гамлет Щигровского уезда», 1849; «Переписка», 1854).

<p>3</p>

…энергическую ~ страстность Некрасова… – Стихотворения Некрасова в конце 1840-х и на всем протяжении 1850-х годов вызывали интерес Тургенева не только присущими им чисто поэтическими достоинствами, но и благодаря своей отчетливо выраженной социальной направленности. Это подтверждается письмами Тургенева к самому Некрасову. «Стихи твои к *** – просто пушкински хороши – я их тотчас на память выучил», – пишет Тургенев автору 10(22) июля 1855 г. о стихотворении «Давно отвергнутый тобою». Сравнения стихов Некрасова с пушкинскими (высшая похвала в устах Тургенева) встречаются и в других его письмах. Так, 18 и 23 ноября (30 ноября и 6 декабря) 1852 г., анализируя первоначальный текст стихотворения Некрасова «Муза», Тургенев пишет автору (и И. И. Панаеву): «…первые 12 стихов отличны и напоминают пушкинскую фактуру». Когда вышло в свет собрание стихотворений поэта, Тургенев в письме к Е. Я. Колбасину от 14(26) декабря 1856 г. снова подчеркивал социальную значимость его творчества: «А Некрасова стихотворения, собранные в один фокус, – жгутся»< Об отношении Тургенева к поэзии Некрасова см. Скворцов Б. И. С. Тургенев о современных ему поэтах. – Уч. зап. Казанского гос. ун-та им. В. И. Ульянова-Ленина. 1929, кн. 2, с. 389–392; Евгеньев-Максимов В. Жизнь и деятельность Н. А. Некрасова. М.; Л., 1950. Т. II, с. 329.>.

<p>4</p>

…на правильную, иногда холодную живопись Майкова… – Поэзия А. Н. Майкова, первый сборник стихотворений которого вышел в Петербурге в 1842 г., по-видимому, оставляла Тургенева довольно равнодушным. Ни цитат из стихотворений Майкова, ни отзывов о его творчестве в письмах Тургенева 1850-х годов не найти. Мнение о поэзии Майкова, выраженное в статье Тургенева, близко к тому, что писал о нем В. Г. Белинский (см.: Белинский, т. 10, с. 83).

<p>5</p>

…они все кажутся написанными ~ хотел Гёте… – Тургенев имеет в виду следующую мысль Гёте, приведенную в книге И.-П. Эккермана «Разговоры с Гёте в последние годы его жизни» (запись 18 сентября 1823 г.): «Все мои стихи – „стихи по поводу“(на случай), они навеяны действительностью, в ней имеют почву и основание».

<p>6</p>

…по прекрасному выражению Вовенарга… – Вовенарг (Vauvenargues) Люк Клапье (1715–1747) – знаменитый французский моралист, автор труда «Paradoxes, mélés de Réflexions et de Maximes» (1746). Тургенев приводит изречение XXV из второй книги этого произведения.

<p>1</p>

«Великие мысли идут из сердца» (франц.).

<p>7</p>

…соорудить пятиактную фантазию по поводу какого-нибудь итальянского живописца ~ третьестепенных галерей… – Имеются в виду «Джулио Мости», драматическая фантазия в стихах Н. В. Кукольника, в четырех частях с интермедией, написанная в 1832–1833 гг., и его же драматическая фантазия в стихах «Доменикино», в двух частях. В обоих произведениях главными героями являются итальянские художники. О резко отрицательном отношении Тургенева к драматургии Кукольника см. также в его статье «Генерал-поручик Паткуль» (наст. изд., Сочинения, т. 1, с. 251–276).

<p>8</p>

…никто теперь не воспоет ~ сверхъестественных кудрей какой-нибудь девы… – Намек на В. Г. Бенедиктова и его стихотворение «Кудри» (1836).