ПАРАМСКИЙ ПОРОГ ЕНИСЕЯ. Из рассказов геолога. Анатолий Музис

      – Шивера! – говорит уполномоченный продснаба, сопровождающий грузы на Многообещающую Косу. Шиверой называют в Сибири небольшие каменистые перекаты. Я киваю головой – мол, понимаю – и смотрю вперед. Там вторая шивера – более мощная. Белые буруны покрывают воду, из которой то здесь, то там высовывают свои обмытые лысины крупные валуны.

      150-ти сильный катер «Победит» пыхтит натружено, выбрасывая из патрубка клубы дыма и копоти. Старшина Иван Суханов выглядывает из рубки. В бинокль мне отчетливо видно его обветренное лицо. Черная форменная фуражка надвинута на глаза. Блестит лакированный козырек, ремешок схватывает крутой крепкий подбородок. Суханов что-то говорит матросу. Тот у борта катера непрерывно проверяет глубину шестом. И не зря. Баржа то и дело толкается днищем о камни. Толкнется, вздрогнет и дальше.

      Уполномоченный расстегивает плащ-дождевик, под который поддета меховая жилетка, и продолжает прерванный разговор. – Рассказывают, давно-давно пал на землю Золотой Дракон. Голова его пришлась на Аляску, туловище на Колыму, а хвост протянулся до самого Забайкалья. Вот на кончике этого хвоста и расположилась Многообещающая Коса. Кто дал ей такое название? Что она обещала людям? Хвост ли Золотого Дракона или несколько волосков с его драгоценной шкуры?..

      Когда-то здесь был крупный рудник на золото. Триста домов стояли, а сама-то Коса чуть больше будет, если все эти дома в кучу сложить. Людно было, пока шло хорошее золото. Оскудел рудник, опустела коса. Отдельные старатели перемывали отвалы, но все уже было не то…

      – А давно здесь стоял рудник? – спрашиваю я.

      – Годов до двадцатых, однако, работали, не более.

      – А сейчас что на Косе?

      – Продснаб стоит. А еще экспедиция. Здесь сейчас везде экспедиции.

      – На золото? – интересуюсь я.

      – Есть и на золото. Но золото нынче не главное. На Косе теперь КИП-4 работает.

      – КИП-4?

      – Да. Комплексная изыскательская партия Сибирского гидропроекта. Ведут изыскания под створ гидро-электростанции. А всего их будет восемь: от Романовки до Мамы…

      Так вот оно что! Еще недавно доходившие до нас неясными слухами вести о каскаде Витимских гидро-электростанций – первая из которых должна дать ток Наминге – на Многообещающей косе, уже облекается в плоть. За изыскательскими работами ведь недалеко и строительство!

      Я оглядываюсь на тесные стены ущелья. Здесь есть что перегораживать. Можно представить себе какую силу обретет поток, когда белое тело плотины высотой в сто пятьдесят метров перегородит ущелье. Вода поднимется и в долине Витима и в его притоках, в верховьях образуются обширные водохранилища… Я смотрю на обрывистые скалистые берега Витима, на густую щетину тайги в боковых распадках, на зубчатые гребни вершин и одновременно с восхищением во мне нарастает тревога: ущелье, чрезвычайно удобное для гидро-станции, все больше и больше представляется мне непроходимым.

      По ходу маршрута нужно было взглянуть и на Парамский порог.

      – Едем на Парам, – сказал я тогда своим спутникам. И мы поехали – я, Леша Спиркин и Павел Иванович Болдюсов. Гудел мотор, тянулись по сторонам берега Витима – знакомые, словно я знал их с детства. Еще бы, я столько думал о них, видел с самолета, раскапывал в Спицино, Догапчане, Толмачевском, отрисовывал на карте.