Птица, поющая об ангельской любви. 421-490 взгляды на изображения святой Лузии. Vysheslav Filevsky

      Книга посвящается церкви святой Лузии в Сидаджи Нова

      Святая Лузия и Вышеслав Филевский

      Едва ли на свете много книг со столь тонкими чувствами, как здесь. Это и достоинство, и недостаток… Мир груб и ищет грубого… Я не противопоставляю бытию землян мою чувственную тонкость, но просто живу в другом мире. Я его создал. Мне там очень хорошо.

      В моём мире другой дух, чем в вашем. Совсем другой. Я называю его Святым, над чем верующие могут посмеяться. Потому что в мирý Святой Дух суть нечто легендарное, недостижимое. Ибо церкви так же грубы, как мир – ведь они работают для мирян и состоят из обычных людей. Но Святой Дух мóжет быть в церкви, если его туда принести и возжечь, как свечу.

      Я прихожанин католической церкви святой Лузии. Помимо богослужений посещаю церковь каждый день. Потому что, приглядываясь к изображениям святой Лузии, обнаружил, что они имеют свой дух, отличный от духа, сопровождающего богослужения… Как оно случилось, я уже не могу сейчас сказать. Но у меня со святой установились… нет, не человеческие, но воистину ангельские отношения.

      Ко дню моего первого посещения храма в сердце души моей уже сияла искра небесной любви. И вот эту-то искру святая непостижимым образом и раздувала. Теперь я прихожу в церковь уже с горящей «свечой». И мы общаемся, как два ангела: один в теле а другой – вне тела…

      Я сижу и пишу стихи. Святая Лузия каждый раз «говорит», о чём писать. Иногда что-то «советует»… Я тщательно записываю. И сам собой получается поэтический памятник святой Лузии… или нашей ангельской любви – не знаю, как сказать точнее. Потому что без этой любви 490 стихотворений, написанных в подножии святой не было бы. – Любви взаимной.

      При жизни святая решительно отвергла плотскую любовь. Но после расставания с телом плотские отношения сделались невозможными. И я чувствую, что святая нуждается в любви и относится к любовным переживаниям без напряжения, каким они сопровождались при её жизни в теле. В общении со мной святая Лузия получает ангельскую любовь, отвечает на неё, и я чувстувую благодарность святой… Мы оба очень счастливы.

      При жизни в теле Лузию Сиракузскую по легенде преследовал своими страстными чувствами некий благородный юноша. И, чтобы отвратить его, Лузия вырвала себе глаза… Не дух ли того юноши вошёл в меня?..

      И ещё. Если вы сравните мои работы для святой Лузии с сонетами Ф. Петрарки, вы поймёте, что это одно явление. И нельзя исключить того, что в Белу-Оризонти дух великого итальянца вошёл в меня: уж очень явно я продолжаю дело его… В этом – божественное влечение духовного сердца, ибо, сами подумайте: кому сейчас нужен Петрарка? – Обо мне же и вовсе речи нет. А дух Петрарки стал действовать во мне, возможно, потому, что, по моим ощущениям, в современном мире, как и в далёком X1У веке, началось духовное возрождение… Оно будет развиваться исподволь и в течение продолжительного времени…

      Что же касается уподобления Петрарке, тут я бы сказал так… Конечно, я не пытался следовать его стилю. Но к подобию привело, по моему мнению, единое качество любви – любви небесной, ангельской – высочайшей, сверхблагородной… Да, я не имею духовного сана, как итальянский поэт. Однако полностью погружён в Дух, и живу именно в том мире, о котором рассказываю. В этом духовная и художественная правда, в этом подобен Петрарке. И отсюда образное сходство с поправкой на время и другое исповедание… – Меняется мораль, меняется отношение общества к любви, но Небесная Любовь, как и Всевышнее, как и Дух Святой – они едины во все времена: и ныне, и присно, и в тысячелетия твсячелетий. И здесь сравнение моих стихов с сонетами Петрарки показательно и поучительно.

      Святая Лузия учит тонкости чувств… Это очень важно сегодня, когда, например, дети так называемого поколения альфа уже едва ли не полностью лишены способности к сопереживанию… Утрата чувств. А я наивно веду разговор об их утончённости… Глупо, я понимаю: читателей нет…

      Приобретённый мною навык небесной любви сам собой распространяется на весь мир, и прежде всего на ближних. Поэтому святая дева делает счастливой семейную жизнь и благополучной – судьбу. Тонкие чувства преображают мир в моём восприятии, дают представление о том, каким мог бы быть рай на Земле. И этот рай куда тоньше и совершеннее того, что описан в Библии. Потому что он подлинен, а не придуман. И потому что в нём нет того, что делало невозможным счастье Адама и Евы – страсти…

      Да, страсти – преграда к раю, счастью, тонкости чувств и возможности ощущения Святого Духа.