На грани безумия. Джеймс Кэмирон Гейтсбери
какие-нибудь дополнительные занятия… Да, и как у нас обстоят дела с английским?
На это моя учительница, мягко ему улыбнувшись, сказала:
– Что вы, у меня нет абсолютно никаких сомнений по поводу её знаний.
Впрочем, вы можете сами в этом убедиться. Если вас не затруднит пройти прямо по коридору и свернуть налево. Там на стене висит большое табло, обратите на него внимание… – сказав это и попрощавшись с нами, она вышла из класса. В это время все ученики, как я заметила, уже разошлись по домам.
– Ну, здравствуй, Кристи, – обратившись уже ко мне, произнёс Макс и, сделав ко мне навстречу шаг, обнял меня, бережно прижав к себе. Я слышала его тихий голос, который сквозь мои волосы шептал:
– Как же долго я не видел тебя, Кристи. Слишком долго, чтобы…
Он окинул меня пристальным взглядом.
– А ты выросла, Кристи. Правда, немного. В остальном же нисколько не изменилась. Разве что этот взгляд… он стал ещё более взрослым.
Макс взял в одну руку мой портфель, а другой – меня за руку. Я почувствовала, как его горячие пальцы сжимают мои.
Мы вышли из класса и прошли по длинному светлому коридору, подойдя к большому табло, висевшему на левой стороне стены. В самом верху была надпись большими красными буквами «Гордость школы» и среди нескольких портретов я увидела свой. Судя по взгляду Макса, он тоже остановился на нём. С минуту он молча и внимательно рассматривал его. С портрета на нас смотрела девочка с большими серыми глазами, не по-детски взрослыми. Выражение лица и мягкая улыбка застыли в странном покое. Высокий открытый лоб, светлые волосы, аккуратно собранные по бокам на макушке в два больших хвоста, роскошные белоснежные банты. В целом портрет производил впечатление недетской серьёзности. В какую-то минуту мне показалось, что это вовсе не я. Что это портрет совершенно чужой девочки, строго и внимательно смотревшей сейчас на нас так, словно она заглядывала к нам из какого-то другого мира. В моём сознании фотография всегда ассоциировалась с чем-то вечным и не проходящим. В этот момент Макс перевёл взгляд с портрета на меня.
– Хм… – он улыбнулся. – Так ты у нас отличница, Кристи? И тобой по праву гордится школа? Почему же ты нам не говорила об этом?
– Вы не спрашивали, – тихо сказала я и, смутившись, опустила голову.
– Не удивительно, – задумчиво произнёс он, глядя на меня. – Тем более что скромность тоже является твоей отличительной чертой. Ну, что, Кристи, расскажи мне, как ты тут поживаешь, особенно… – он вдруг замолчал, остановившись на последнем слове. Я, недолго думая, ответила, что у меня всё хорошо.
– Хм, и сомнений быть не могло, что ты так ответишь. А поподробнее? Не грустишь ли ты здесь и не скучала ли ты всё это время?.. – он снова замолчал. Я смутно понимала, о чём он говорит и что значат его слова, и лишь продолжала молча слушать его.
– Может у тебя за это время появились какие-нибудь друзья, Кристи?
Я пожала плечами. Несомненно, я лукавила, у меня действительно