Внутренняя война. Том 1. Стивен Дональдсон
следующего вопроса Матта. Он знал, каким он будет. Почему король Бифальт укрепляет побережье? Оно же недоступно с моря. Слишком много погибло смельчаков, которые пытались ходить там под парусом. Они попрощались с жизнью, разбившись о рифы и скалы, утонув в водоворотах сталкивающихся течений.
Но пастух не успел подобрать нужные слова, его прервал стук сапог на крыльце. Из сарая прибежал Маттсон.
– Они травят солдатские байки? – Он и не пытался скрыть своего возбуждения. – Я тоже хочу послушать.
Матта, принципиально следившая за соблюдением установленных ею правил, напомнила:
– Умойся! – И хмуро добавила: – Ещё не начали, но скоро начнут.
Втянув голову в плечи, Маттсон повернулся к умывальнику. Под пристальным взглядом матери он вычесал из волос и смахнул с рубахи солому, поплескал водой в лицо и соскоблил с рук грязь, смешанную с навозом.
Кламат воспользовался появившейся передышкой, чтобы взглянуть через плечо на очаг, где на железных крючках, вбитых под потолком в кирпичи дымовой трубы, висело ружьё Матта. Как Кламат и ожидал, ружьё было покрыто слоем пыли. Несмотря на своё пристрастие к чистоте, Матта отказывалась притрагиваться к ружью. И конечно, Матт не брал его в руки уже много лет, хоть и должен был слышать, что близ Грани Царства в последнее время стало небезопасно.
Кламат опустил глаза. Маттсон, пройдя досмотр Матты, тут же метнулся к столу и сел. Его предвкушающий взгляд перебегал от Кламата к отцу и обратно.
Тут Кламат услышал блеяние овец, лай собак, приглушённые команды пастуха и тихий стук копыт. Стадо загоняли в загон. Маттин, второй из трёх сыновей Матта и Матты, войдёт в дом, как только напоит овец и даст им зерна, чтобы подкормить после выпаса.
Кламат тихонько вздохнул. Времени оставалось всё меньше. Скоро – самое позднее после того, как вся семья поест – нужно будет приступать к более серьёзному разговору. Конечно же Матт и Матта уже знали причину его посещения. Возможно, её понимал и Маттин. Но крестьяне видели её с точки зрения опыта своей жизни, жизни в почти безлюдном уголке Беллегера, вдали от страхов короля Бифальта. Кламат пришёл сюда отчасти и для того, чтобы открыть перед ними более общую картину.
– Маттильда, – позвала от очага Матта, – накрой на стол. – Уже почти успокоившись, она ласково улыбнулась дочери. – Маттин вернулся. Он проголодался. – Тут она снова нахмурилась. – А гость наш проделал далёкий путь. Он тоже проголодался.
Девочка, то ли потому что пришёл Кламат, то ли по какой другой причине, была сегодня очень послушной. Она сразу же вскочила со стула, подошла к шкафу у очага и с детской осторожностью начала доставать и раскладывать на столе тарелки, миски и кружки.
Кламат громко, чтобы ей было слышно, сказал:
– Она хорошая девочка, Матт. А Маттсон очень помог мне с мулами. – Кламат говорил совершенно искренне. И надеялся, что это заметят. – Уверен, вы с Маттой гордитесь ими.
Матт почти улыбался, но ответил серьезно:
– Да, так и есть. Они для нас большое