Дай мне шанс всё испортить. Роман. Мария Давыденко

      – Может, ты жить не хочешь, но меня пока всё устраивает. Поэтому не фиг крутить баранку!

      – Вот свинота!

      – Я должен думать о детях, собаке, жене.

      – Отчаянный парень Артём всегда ставит на автопилот, когда гости рвутся к штурвалу.

      – Да, да.

      – И как ты собираешься найти похитителей своего квадрокоптера?

      – Вряд ли они ушли далеко от того места, куда я им отправлял еду. У них там пока база, а далеко от неё отходить нельзя.

      Они прибыли на место через двадцать минут. Артём заглушил двигатель, закинул ружьё на спину и уселся на носу триптиха, словно на яхте. Платон последовал его примеру. Они словно выехали на пикник. Окружавшие их балки и овраги вызвали у Платона некоторое любопытство. «Степная пустыня», – подумал Платон, разглядывая местные пейзажи. На вершине он увидел много деревьев лип. Он вспомнил вкус липового варенья, которое в детстве просто обожал. Он намазывал его на бананы и поглощал в диких количествах. Тогда он был готов питаться исключительно липовым вареньем и бананами, бабушке приходилось делать банановые блинчики, чтобы хоть как-то разнообразить его меню. У липового варенья был особенный вкус – редкий, терпкий, ни на что ни похожий, и Платону очень нравился его оранжевый цвет. Ему казалось, что еда оранжевого просто не может быть плохой. Платон явственно ощутит аромат липового варенья, очень насыщенный и сладкий. Потом он понял, что перепутал липовый мёд с облепиховым вареньем. «Липовый мёд золотистый, такого тёплого оттенка, а облепиховое варенье оранжевое такое. Это совершенно разные растения! Да, хоть я и родился в глуши, а такие вещи до сих пор не различаю», – почти с гордостью подумал Платон.

      – Нужно будет Бетинке нарвать, она любит варево из этой фигни, – сказал Артём, ковыряясь зубочисткой в зубах.

      «И он путает сейчас, руку готов дать на отсечение! Нужно показать ему облепиху». Платон чувствовал, что за ними наблюдают. Ему показалось, что мурашки поползли по рукам не от прохлады, а от посторонних глаз. Он словно физически ощущал чужие взгляды. Вскоре он услышал шорох на полянке на берегу. Он смешался с плеском волн, но Платон его расслышал. Потом он услышал, как спустили курок. Он инстинктивно прикинул, куда лучше всего прыгнуть, если в них начнут стрелять. «Если прыгну в воду, поеду обратно весь мокрый, да и вода уже довольно холодная. Если прыгну к кабине, шибанусь обо что-нибудь, набью шишку или рассеку бровь. Умереть проще», – размышлял Платон. Он остался на своём месте. Суета его никогда не прельщала, он предпочитал