Дай мне шанс всё испортить. Роман. Мария Давыденко
кофе, чипсов.
Главная «амазонка» пальнула из автомата. Платон от неожиданности чуть не подпрыгнул. У него зазвенело в ушах. Через секунду он услышал, как что-то упало в воду. Это оказалась утка. «Вот даёт дылда!»
– Это было эффектно! – вслух восхитился Платон.
– Плыви за ней, красавчик! – обратилась она к Артёму.
– Да не вопрос!
Он скинул футболку и сандалии и прыгнул в воду. Платон решил сойти на берег по выдвижному трапу. Артём подобрал утку и бросил её прямо к ногам дылды.
– Да расслабьтесь! Я сидела за кражу денег с карточек. А твой дрон улетел на миссию. Вернётся часа через полтора. Так уж, парни, придётся вам зависнуть здесь.
– Я знаю его! – указала на Платона коренастая казашка.
– Пересекались на поддельных сайтах женских шмоток?
– Неа. Я ж в библиотеке работала. Я видела его физиономию на корешке. Толстая такая книженция. Там что-то про то, как мусор выбрасывает людей где попало. Стаканчики из МакДоналдса выбрасывали толстяков, овощи вегетарианцев тощих, а спортивное питание качков. Такая муть, но забавно было читать!
– Ааа. Афонин, что ли? Я читала отрывок на странице какой-то чокнутой феминистки.
– Тёпа, что-то мне это всё не нравится, – прошептал Платон, – Лучше бы они нас просто прикончили.
– Не ссы, Плат. Сейчас организуем тебе встречу с читателями. Ты когда-нибудь в колонии выступал?
– Нет.
– И не благодари!
Дылда протянула Артёму руку.
– Меня зовут Ксанка, красавчик.
– Артём.
– А красавчика номер два?
– Платон.
– Это псевдоним, что ли?
– Нет, в честь того, кто всегда записывал за Сократом, назвали. Философа.
Платону показалось, что он попал в племя к аборигенам. Вокруг костра валялись какие-то тряпки, пустые банки от тушёнки, обглоданные собачьи кости. В другой стороне он увидел много разобранных картонных коробок – спальных мест. Он изо всех сил изображал отсутствие удивления и брезгливости. Артём накинул на голову полотенце, напомнив Платону девочку Алёнушку с шоколадки или монахиню в платке с вырезом для лица. Он еле сдержал смешок.
– Это апостольник?
– Что?
– Предмет одежды православной монахини.
– Неверующий, а про какой-то апостольник знает. Я просто не хочу заболеть. Бетинка начнёт тогда со мной возиться как с писаной торбой и не пустит на рыбалку.
Ксанка протянула им две консервные банки с каким-то горячим напитком.
– Чай с липой. Не боитесь, не отравитесь.
– Я тебе доверяю, мать. А то останешься здесь с собачатиной до весны, – произнёс Артём, отпивая из «кружки».
– А, это, страшная история, конечно, вышла.
– А ну, Плат любит всякие истории, поведай.
– Эти дикие оголодалые псины набросились на Татку, когда она искала место