Повести о совести. Анатолий Егин
в стране работали.
Затем Луганцев похвалился хирургическим инструментом, подаренным женой Черчилля, посетившей разрушенный город сразу после войны. Другим ничем похвалиться было нельзя, разве что молодым талантливым коллективом. Перед ведущим хирургом страны предстали ребята-красавцы, как на подбор, аккуратно одетые, чисто выбритые, с блестящими умными глазами.
– У вас что отпусков не бывает? – спросил Вишневский.
– Как так не бывает! Они сейчас почти все отдыхают, но наука на месте стоять не должна, вот ребята и занимаются анализом летальных случаев. Да и на вас, Сан Саныч, пришли посмотреть, профессора такого ранга нас нечасто посещают, – ответил за всех Луганцев. – Мы сейчас сложных плановых операций не делаем. Жара! Сами-то мы вытерпеть можем, а больным тяжело. Вот молодцы мои и решили свои научные работы подтянуть, самое время.
За обедом два больших хирурга, выпив по паре рюмок водки и закусив черной икрой, перешли на холодное пиво с чудесным осетровым балыком домашнего посола, следом шли рыбные блюда, мастерски приготовленные Галиной Викторовной. Говорили об обезболивании при сложных торакальных операциях. Александр Андреевич клонил разговор к использованию во врачебной практике общего обезболивания, то есть к наркозу, подводил к теме не торопясь, потому как отец гостя, покойный Александр Васильевич, был приверженцем местной анестезии и пропагандировал только ее. А как сын? Он ведь продолжатель дела отца. А вдруг да обидится. Но Вишневский-младший, умный и тактичный человек, быстро сообразил, куда поворачивает беседу хозяин, и понял, что по данной теме можно дискутировать не один час и не один день, ему и самому хотелось поспорить, услышать мнение уважаемого в стране хирурга, а потому Александр Александрович предложил:
– Мой дорогой коллега, ты затронул очень интересную тему. Я готов поговорить по этому вопросу основательно, посему предлагаю вам с женой сейчас же собраться, на теплоходе есть свободная каюта – и с нами до Астрахани и обратно. Жены наши между собой пообщаются, а мы с тобой поспорим от души.
– Так ты с женой путешествуешь?! А где же она?
– Поехала на экскурсию.
– Ну, знаешь ли, друг любезный, ты нас с Галей в какое положение поставил!?
– Так давайте, друзья мои, менять положение. Вперед на теплоход.
Луганцевы на подъем были скоры, харчи перекочевали в корзины, вещи в чемодан, бумаги в портфель. Каюта на теплоходе оказалась просторной и уютной, а жена профессора Вишневского приятной собеседницей.
Хорошо на Волге летом, особенно в июле-августе, дождей почти не бывает, раннее солнце разогревает слегка остывшую за ночь волжскую воду. Солнце палит, солнце ярится, и многочисленные обитатели водных просторов прячутся в прохладные ямы, хищники охотятся в глубинных течениях и лишь только после полуночи поднимаются в верхние слои воды, покупаться в лунной дорожке, получить энергию лунного света, потому в предрассветные часы вода бурлит, закипает от игр резвящейся рыбы.
Рассвет едва забрезжил, как две ранние птахи, два известных советских хирурга, не сговариваясь,