Повести о совести. Анатолий Егин
были открыты новые факультеты, а значит, новые кафедры. Шинкаренко ходил к ректору, как к себе домой, вносил предложения, от которых нельзя было отказаться, как можно отказать любимчику обитателей обкомовских стен. Как же не стать заведующим новой хирургической кафедрой опытному хирургу, доценту и секретарю парткома Георгию Владимировичу Хорошилову, а другу его закадычному Александру Птицыну главным врачом главной больницы области. Теперь в клинике остались молодые да опытные низкопоклонники, бери в руки и лепи, что хочешь, конечно, если «лепщик» мастер.
Сам же заведующий кафедрой наконец-то занялся диссертацией и, как всегда, вместе с женой, работа была сделана и защищена только через три года после смерти незабвенного учителя. Многолетняя мечта сбылась, теперь Виталий именовался не иначе как профессор Шинкаренко, которому почет и уважение, который стал депутатом городского Совета, которого зовут на официальные приемы, включают в делегации, отправляющиеся за границу, и никто не покушается на его авторитет. А тут еще, как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Заболела дочь одного из секретарей обкома. Врачи долго обследовали девушку и решили, что в брюшной полости какое-то воспаление, требующее вмешательства хирурга. Дело было ночью, позвонили Шинкаренко, тот обещал быть. Больная и родственники томились в ожидании, девушка кричала от болей, обезболивающие препараты не вводились, чтобы не смазать симптомы болезни. Профессор пришел только через час, осмотрел больную и велел готовить ее к операции. Родственникам объяснил, что очень похоже на стронгуляционную непроходимость кишечника, то есть одна кишка захлестнула другую, образовав сдавливающую петлю.
Операция длилась не один час, хирургам пришлось удалять часть омертвевшего кишечника. Однако все было исполнено чисто и надежно.
Родственники в полном составе дожидались профессора, тот, как всегда, красочно нарисовал картину страшной катастрофы в животе и рассказал, как они с ассистентом ловко со всем справились.
– Еще часок-другой и мог бы начаться перитонит, вот тогда бы было намного хуже, – заключил Шинкаренко.
– Профессор, спасибо вам за ваши золотые руки и доброе сердце, – поблагодарил секретарь обкома партии. – И позвольте вас спросить, почему вы так долго добирались до больницы, были какие-то препятствия?
– Нет, препятствий не было, но не так близок пеший путь от моего дома до больницы. Бегом бежать не мог, предполагал, что будет операция, а на нее уставшими не ходят.
– Так у вас что нет служебной машины?
– Нет и никогда не было, и у учителя моего профессора Луганцева не было.
Утром секретарь обкома пригласил к себе заведующего финансово-хозяйственным отделом и поставил ему задачу. Через неделю у профессора Шинкаренко появилась персональная «Волга» с водителем и круглосуточный доступ к дежурным машинам обкома КПСС. Персональные машины в медицинском институте имели теперь два человека – ректор и Виталий Карпович.
«Вот