Великая охота. Роберт Джордан
Ты весь белый, что твоя рубашка. Эге! Где это ты так разоделся? Совсем шайнарцем стал? Может, я себе прикуплю такую вот куртку и рубашку понарядней. – Он похлопал по карману куртки, где зазвенели монеты. – Похоже, в кости мне везет. Стоит лишь дотронуться – и выигрыш в кармане.
– Тебе ничего не придется покупать, – устало отозвался Ранд. – Морейн сменила нам весь гардероб. Насколько знаю, вся старая одежда уже сгорела, осталась та, что на вас. Элансу явно намерена забрать и ее, так что на вашем месте я бы быстренько переоделся, прежде чем она сдерет ее с ваших спин. – (Перрин по-прежнему не поднимал глаз, но щеки у него заалели; ухмылка Мэта стала еще шире, хотя и выглядела несколько натянутой. У них тоже случались неожиданные встречи в купальнях, и лишь один Мэт старательно делал вид, будто ничего особенного не происходит.) – И я не болен. Просто мне надо выбраться отсюда. Престол Амерлин здесь. Лан сказал… он сказал: раз она тут, то для меня было бы лучше, если б я ушел неделю назад. Мне нужно уйти, а все ворота на запоре.
– Он так сказал? – Мэт нахмурился. – Не понимаю. Он никогда не говорил ничего против Айз Седай. С чего бы сейчас? Слушай, Ранд, Айз Седай я люблю не больше твоего, но с нами-то они ничего не собираются делать. – Он понизил голос и оглянулся через плечо, проверяя, не слышит ли кто из играющих в кости. Опасаться Айз Седай можно, но в Пограничных землях ненависти к ним не испытывали, и непочтительное замечание о них могло привести к хорошей взбучке, если не к чему-то похуже. – Глянь на Морейн. Она не такая уж плохая, пускай даже и Айз Седай. Ты стал думать совсем как старый Кенн Буйе, который дома талдычил свои невероятные байки, рассевшись в «Винном ручье». Раз она нам ничего плохого не сделала, то и они не сделают. С чего бы?
Перрин поднял глаза. Желтые глаза, мерцающие в тусклом свете, как полированное золото. «Морейн не сделала нам ничего плохого?» – подумал Ранд. Глаза у Перрина, когда они уходили из Двуречья, были такие же темно-карие, как и у Мэта. Ранд представления не имел о том, каким образом изменился их цвет, – Перрин не хотел говорить об этом, как и о многом из того, что случилось после этой метаморфозы, – но все происшедшее наложило на него и иной отпечаток: поникшие плечи, некая отчужденность, будто он чувствовал себя одиноким даже рядом с друзьями. Глаза Перрина и кинжал у Мэта. Ничего бы этого не случилось, если б они не покинули Эмондов Луг, а ведь именно Морейн увела их из дому. Ранд понимал, что думать так несправедливо. Вероятно, они бы погибли в троллочьих лапах, да и многие из жителей Эмондова Луга тоже, если бы она не появилась у них в деревне. Но от этого Перрин не станет смеяться, как раньше, и кинжал не исчезнет с пояса Мэта. «А я? Будь я дома и живой, мог бы я все-таки быть тем, кто есть сейчас? Ну, хоть бы не пришлось тревожиться о том, что собираются сделать со мною Айз Седай».
Мэт продолжал насмешливо разглядывать Ранда, а Перрин приподнял голову настолько, чтобы исподлобья посмотреть на друга. Лойал терпеливо ждал. Почему ему нужно держаться подальше от Престола Амерлин, Ранд не мог объяснить друзьям. Они не ведали о том,