Оставь страх за порогом. Юрий Мишаткин
волос, погладила коня по крупу.
– Можешь разогреться.
Обрадованная девушка что-то шепнула на ухо жеребцу, подобрала юбку, оттолкнулась и встала на конский круп, сделала заднее сальто-мортале[13], подпрыгнула, перевернулась через голову, вновь встала на коня.
По толпе прокатился восторженный вздох:
– Вот это да!
– Здорово!
– Не видел подобное!
Больше других удивился упустивший коня боец, от изумления у него расширились зрачки, перехватило дыхание.
– Позвольте!
Сквозь толпу к женщинам протиснулся Магура.
– Если не ошибаюсь, работали на ипподроме или в цирке?
– Угадали, – подтвердила женщина. – Остались без конюшни, белые реквизировали для нужд армии. Собиралась пожаловаться на самоуправство, но поняла, что в штаб не пустят, мало того, прогонят в три шеи, и угадала: пригрозили отправить в контрразведку.
Магура кашлянул в кулак.
– Давайте знакомиться. Комиссар местного искусства Николай, по батюшке Степанович.
– Добжанская Анна Ивановна, – представилась женщина, дочь добавила:
– Людмила, или просто Люда.
Магура вновь кашлянул.
– Имею к вам вполне деловое предложение, а именно: поступить на службу, выступать перед доблестными защитниками республики, кто проливает кровь, отстаивая завоевания революции.
Мать с дочерью переглянулись, но не успели ответить, как заговорил Петряев:
– Где предлагаете выступать, когда на сотни верст вокруг нет ни одной сценической площадки!
Магура невозмутимо продолжал:
– Гарантирую продпаек, денежное довольствие.
– Пардон! – не отставал певец. – Как прикажете воспринять ваши слова – за просьбу или приказ? Каким образом считаете можно выступать, не имея музыкального сопровождения, аккомпанемента? Кто обеспечит публику, где ее возьмете?
Вопросов у певца было много, и с появившимся в голосе холодком комиссар ответил:
– К работе не принуждаю. Выступать придется чаще под открытым небом. Петь станете без пианино или рояля, которых в этих краях днем с огнем не отыскать, а под гитару или баян, самые что ни на есть народные инструменты. Что касается публики, пусть о ней голова не болит, обеспечу лучшую в мире.
– Пардон! – не унимался Петряев. – Категорически отказываюсь петь в подобных условиях, тем более без крыши над головой, обязан беречь мое достояние – голос, которым наградил Господь.
– Преступно прятать от народа свой талант, – заметил Магура.
Разговор мог перерасти в ссору, чтобы не допустить ее, Добжанская призналась:
– Для меня с дочерью не привыкать работать на свежем воздухе, но без коней нам нечего делать.
Магура обещал в самое ближайшее время раздобыть пригодных для выступления коней, но заметил, что берет в агитотдел на полное довольствие, не зная, на что артисты способны.
– При отсутствии коней можем демонстрировать акробатический
Сальто-мортале (