Забавы жестоких богов. Александр Петров
мая твердь металлополевого композита, который за многие века сделался шероховатым, темным и неровным из-за ударов энергетических импульсов стартовых ускорителей.
Сто миллиметров перестроенного на атомарном уровне материала не были преградой для сверхчувственного восприятия. Джек Эндфилд проник в сознание генерала Карцева, сканируя его внутренний монолог. Командир 511-го полка распустил офицеров и с тоскливым раздражением, устало размышлял, насколько хуже теперь станет по милости тупоголовых чиновников СБ боеспособность конвоев и групп свободного поиска.
“Драконы” расходились с площадки построений, как обычно внешне спокойные и невозмутимые, стараясь не думать о том, как они сами покинут полк и Базу, чтобы никогда больше в этой жизни не вернуться в рубки боевых крейсеров. Смерть приходит в разных обличьях. Какая разница, убит командир четвертого звена второй эскадрильи в бою, превратясь в позитронный газ вместе со своим кораблем, был ли вынесен вперед ногами из траурного построения почетного караула в камеру дезинтегратора или демобилизован. Просто пришел срок для одного из них. Каждого это ожидает…
Впрочем, последнего “мастера” Черного Патруля действительно боялись, хоть и старались не признаваться даже себе, что меньше всего хотели бы вот так, с чемоданчиком, в который уложены их нехитрые пожитки, навсегда покинуть источенный ходами астероид, на котором базировался их полк. Порой “драконы”, у которых заканчивался срок службы, специально подставляли свои машины под удар, чтобы только не возвращаться. Это было хуже, чем умереть медленно и мучительно на непригодной для жизни планете после вынужденной посадки сбитого корабля. Приковать себя к слабому и беспомощному человеческому телу, ослепнуть, оглохнуть, стать мертвым еще до биологической смерти, прозябать среди внешне похожих, но таких чужих существ…
Ритуал был соблюден. Никто не кинулся звать майора Эндфилда обратно. Ждать ему было больше нечего…
Джек повернулся и зашагал по закопченному тоннелю, освещенному редкими огоньками дежурных светильников, к транспортнику, который лежал в самом начале стартового желоба. Этим путем пилоты уходили редко: умершие от ран, списанные, арестованные. Основные потери Патруль нес в Космосе. Капитан возвращался дорогой для пассажиров – тех, кто не считал этот путь черным: генералов, политкомиссаров, изредка прибывавших с инспекцией, сотрудников СБ, врачей и гражданских специалистов. Если поискать, то на стене можно найти зарубку от луча, который убил второго лейтенанта Джона Смита – Коротышку. В официальном рапорте было сказано, что его застрелили при попытке к бегству. На самом деле с взятого под стражу офицера сняли наручники и прикончили на месте безо всякого повода. Именно тогда впервые пришло к Эндфилду ощущение собачьей удавки на шее, которая вначале так ласково приглашает идти, а потом жестко передавливает горло.
Когда подошел к концу срок контракта, Джек подал рапорт на продление, не особо надеясь на удачу. Впрочем, определенный шанс был. Если только вновь не вмешается Служба Безопасности с ее вывернутой наизнанку, враждебной “драконам” логикой…
Сегодня утром генерал вызвал его и сообщил, что держать пилотов больше двух сроков они не могут. Рапорт Капитана отклонен. Оставлен без внимания запрос командования Базы о возможности использования Эндфилда как инструктора, консультанта, завхоза, директора офицерского клуба и прочее, и прочее. Все, пора собирать вещи.
Джек возразил, что в течение десяти лет только и делал, что летал и стрелял, что ему трудно будет жить без Космоса, боевых звездолетов, Черного Патруля. По лицу генерала скользнула тень. Он заговорил не так официально:
– Вы хороший пилот и грамотный командир звена. Мне жаль терять вас. Мы с Доусоном уже подготовили рекомендацию для поступления в Академию Генерального штаба, вам нужно только подать рапорт. Я не знаю более достойного кандидата для продолжения военной службы. Кроме того, командование Базы добилось присвоения вам высокого звания “майор” если это сможет вас утешить. – Он помолчал и потом тихо добавил: – Сколько экипажей теперь погибнет…
Капитан, конечно же, подписал заранее подготовленный полковой канцелярией бланк, прекрасно понимая, что для большинства отставников эта бумага так и оставалась символом надежды, несбыточной мечтой, которая помогала преодолеть первые, самые тяжелые месяцы “гражданки”.
Эндфилд шел, размышляя о странности своей двойной жизни. О том, что же полагается ему за все его добрые дела: быстрая смерть от луча или медленная в лапах дознавателя СБ и куда тянет эта невидимая, но прочная веревка на шее? Впрочем, надежда действительно умирает последней. Академия, выпуск и снова Дальний Космос. Сам Капитан не очень верил в это, но…
Восьмидесятичетырехметровый цилиндр транспортника принял Джека в тесный шлюз, и он взлетел на девять метров выше уровня ноль, в кабину, где все свободное место занимали приборы, датчики, панели, рукоятки – бредовое нагромождение дикого железа, которое попискивало, гудело, вспыхивало .разноцветными огнями.
Чак Ричардс, пилот транспортной службы, уже был почти готов. Проделав заключительные пятнадцать-двадцать подготовительных манипуляций, он