Человек и решимость. Агнесс Давронбековна Шаль
вольно унылым. Впрочем, он ничем не отличался от других домов, разве что только крыша иногда протекала да входная дверь противно скрипела, еще сквозняк внутри был часто. Но все это было не так страшно.
Рядом с домиком был небольшой сарай, который тоже держался лишь на честном слове. Здесь хозяева дома хранили инструменты, какие-то материалы и всякое прочее. В сарае также был погреб, в котором хранились запасы на зиму. Недалеко от сарая стоял маленький курятник, где жил всего один петух да три его верных курицы. Где-то в отдалении стояла баня, она была чуть меньше сарая. Все это было ограждено старым забором, с которого уже почти слезла зеленая краска.
Где-то за домиком было около двух соток вспаханной земли. Здесь рос огород, который приносил неплохой урожай благодаря тому, что за ним хорошо ухаживали. Огород тоже был огражден хлипким забором, который, в принципе, никак не помешает, если вдруг какой-то вор проберется сюда, посему его предназначение было непонятно.
Внутри дома тоже все было так же уныло и бедно. В двух маленьких комнатках было по одной скрипучей деревянной кровати с засаленными подушками и простынями, по одному шкафчику да по сундучку. В гостиной тоже почти ничего не было, кроме старого и весьма неудобного дивана, маленького тряпичного коврика и письменного стола, который чаще всего использовался для семейного застолья за неимением другого стола. К столу прилагалось несколько стульев. Впрочем, разместить какую-то другую мебель было бы тяжело, ведь для этого место нужно, а здесь его и так почти не было, в домике было очень тесно.
Также была маленькая кухонька, где не завтракали и не обедали, а только готовили, опять же потому что здесь отсутствовал стол. Здесь было меньше всего места, ведь практически всю кухню занимала большая каменная печь.
В этом доме жила бедная, но дружная и благопорядочная семья: еще не совсем старая, но и немолодая, кроткая женщина по имени Арина и двое ее детей – старший сын Михаил и младшая дочь Света. Отца у этих детей уже не было в живых – когда-то погиб на фронте, посему Арина была главная в доме, заправляла хозяйством и воспитывала детей самостоятельно.
Дети ей во всем помогали. Миша занимался огородом, чинил разные сломанные вещи, но большую часть своего времени все же проводил в огороде, Светочка чаще всего сидела дома, но зато хорошо шила, вышивала, готовила и прибиралась. Одним словом – прекрасные детки. Арина просто не могла ими налюбоваться. Они были ее радостью и утешением.
Гости здесь бывали редко, но если уж захаживали, то уходить не хотели, очень уж было приятно гостить у дружной семьи.
Благодаря стараниям Миши, на столе у небольшой семьи всегда было, чем утолить голод и особо они ни в чем не нуждались, поэтому не жаловались, а были очень даже довольны своей мирной деревенской жизнью
Каждый день проходил практически одинаково, ничего особенного не происходило. Однако в этом и была радость – их мирную жизнь ничего не беспокоило.
Солнце уже взошло и согрело все вокруг. Голубое небо было чистым, ни облачка. Поднимешь голову, отвлекшись от своей работы в огороде или поле, посмотришь на него, и на душе становится как-то легко, и невольно появляется улыбка, а глаза щурятся от яркого солнечного света. Любо глядеть на небо, когда оно не хмурится, не плачет, а улыбается тебе лучезарной улыбкой. Когда оно хмурится – сгущаются тучи на нем, когда плачет – идет дождь, а его улыбка – это солнечные лучи. И сейчас небо улыбалось. Внутри от этого был какой-то трепет, какой обычно бывает тогда, когда с тобой делятся теплом.
Миша с утра пораньше работал в огороде, помогал одному хорошему знакомому – дяде Сергею, который иногда захаживает к ним в гости и всегда делится свежими огурцами.
Михаил был парнем девятнадцати лет, высоким, широкоплечим и с твердым, крепким телосложением, его черные волосы всегда были слегка взъерошены, кожа у него была слегка смуглая, так как он практически все время проводил на солнце, глаза, как и у матери, были серо-голубые. Он носил поношенную одежду, доставшуюся ему от покойного отца. Ее Светочка уже раза три подшивала, и только поэтому Миша еще мог ее носить.
Все по привычке звали его просто Мишкой, и сестра с матерью тоже.
Мишка был мирным юношей и любой вопрос старался решить без драки. Он был просто не способен поднять на кого-либо руку. Он никогда не дерзил старшим, всегда их почитал, ему было тяжело отказать в помощи нуждающемуся. Еще Мишка был весьма застенчив и, кроме Светочки, с девушками обычно не разговаривал, а если и приходилось перекинуться парой слов с какой-нибудь девицей, он всегда прятал взгляд.
Ближе к вечеру Мишка закончил работу, попрощался с дядей Сергеем и отправился домой, поглядывая на небо. За горизонт пряталось солнце, бросая свои последние, быстро угасающие лучики во все стороны, а небо становилось все темнее и темнее с каждым угасшим солнечным лучиком. Впечатляющее зрелище, от которого тяжело оторвать взгляд. Хочется уследить за тем, как угаснет последний лучик, прощаясь с солнцем до утра.
Вдруг кто-то толкнул Мишку в плечо, да так сильно, что он чуть не потерял равновесие и упал, но все же смог удержаться на ногах.
– Чего это