Чудачка. Юлия Фирсанова
бы Толька ее одноклассницей не назвал, ни за что бы не догадалась. А вы такая молодая, прям студентка!
Вера, чью худосочную комплекцию унаследовала Надька, довольно заулыбалась. Новая знакомая дочери не льстила нарочито, пытаясь втереться в доверие, она просто трепала языком первое, пришедшее на ум. Веселая и заводная девчонка с задорной стрижкой пришлась маме по нраву. Она не просто с легким сердцем отпустила, а буквально вытолкала Надьку в парикмахерскую. Там, как протараторила Люба, их ждали к половине одиннадцатого. Как раз успеют пройти прогулочным шагом пару кварталов.
Салон с претенциозным названием «Шик» обосновался на углу улиц Пионерской и Революции, что, по мнению владельца, придавало заведению дополнительный колорит. Какой революционный шик нашла в парикмахерской ее новая знакомая, Надежда не знала, но была внесена в дверь силой компактного, но очень мощного цунами. Ой, недаром этим сносящим все на своем пути волнам издавна принято давать женские имена! Любовь своим запасом бурной энергии вполне соответствовала паре-тройке стихийных бедствий.
Болотова влетела в «Шик» как к себе домой. Весело затараторила с порога:
– Хай, девчата! Погодка-то какая, не сентябрь, лето дубль два! Теплынь сказочная! Мы к Сане записаны на пол-одиннадцатого!
– Привет, Любаш, – заулыбались девушка с ресепшена и, вероятно, свободная пока парикмахерша. – Проходи!
Люба подхватила Надьку под локоток, оттащила плащик на вешалку в уголке и уверенно поволокла подружку за собой – налево, в зал. Там деловито постукивал какими-то пластиковыми флакончиками, расставляя их на полке ровными рядочками, бугай с коротким ежиком волос.
– Хай, Сань!
«Это Саня?» – вылупилась Надежда на рекомендованного специалиста.
Почему-то при слове «Саня» у нее в голове возникал образ девушки Александры, на худой конец рисовалось нечто томно-бесполое, вроде телевизионного знаменитого стилиста с десятком пластических операций в анамнезе. А этому «золотцу Сане» было самое место в спецназе или на ринге, но никак не в салоне, с ножницами и расческой наперевес.
Саня оказался брутальным Александром определенно мужского пола. Пах он почему-то свежим березовым соком и прохладным вечерним ветерком с реки. Парикмахер подчеркнуто аккуратно поставил на полочку очередной флакончик с загадочным молочно-белым содержимым, развернулся к визитершам и пробасил:
– Любаша, привет! Подружку привела?
– Точно-точно, – расплылась в улыбке Люба. – Преврати ее не просто в хорошего человечка, а в красивую девушку! Ты сможешь, Саня! Покрась Надю в платиновый! Сделаешь? А мне чуток лохматушки подправь.
Большой Саня подошел к Надежде, очень внимательно осмотрел ее, взял прядку волос в пальцы, потер, почти нежно пробежал здоровенной лапой по голове, ероша волосы, и вынес вердикт:
– Нет!
– Чего? – опешила непосредственная Любка, не ожидавшая от Сани такой подставы.
Надежда не удивилась. Это только в детских сказках и мыльных сериалах всякие