На все 4 стороны. dichillustrator
утра, в час волка, к бледной от страха и усталости Марике вышел врач:
– Состояние очень тяжёлое, – сказал он, устало вытирая вспотевший лоб. – Ваша мама в коме. Мы делаем всё возможное, отчаиваться рано. Требуется время и дополнительные консультации специалистов.
Консультации, значит, деньги. Решение пришло быстро, будто само. Марика потянула из кармана телефон и визитку:
– Господин Шмидт? Простите за ранний звонок… Это Марика. Я согласна…
ФАБРИКА ЧУДОВИЩ
Яна Денисова @lovelytoys_viktoria
Тайла родила быстро, и часа после первой схватки не прошло. Младенец выскочил из чрева так стремительно, что женщина не успела почувствовать ни боли, ни мучений, которыми пугали ее многочисленные товарки. Крепкий, темноволосый малыш понравился Каталии, она похлопала его по спинке, огладила мокрую головку:
– Хорош, хорош парень, – одобрительно хмыкнула, вручила попискивающего мальчонку матери, а потом бесцеремонно помяла ее раздутые груди. – Велю давать тебе мяса побольше, корми мальца как следует.
Лекарка подмигнула Тайле и вышла.
Та разрыдалась, едва за знахаркой закрылась тяжелая дверь. Она так надеялась родить свое дитя подальше от любопытных глаз, в омывальне или во дворике, в густых кустах колючей терии, и умертвить, чтобы беспощадные лапы Каталии и магистра Аглисола не добрались до него. Не успела, не спасла…
Женщины подходили к родильнице, сочувственно обнимали ее, молча гладили по голове, прятали глаза. Им нечего было сказать своей подруге, да и какие слова смогли бы утешить несчастную мать и унять страшную боль в ее разбитом, плачущем сердце?
Через несколько дней Тайла вернулась к своим обязанностям. Каждое утро после завтрака женщин приводили в большую светлую комнату, которую называли Фабрикой. Здесь жили дети. Сердце самого жестокого злодея затрепетало бы от жалости, взгляни он на несчастных изуродованных крошек.
Дети с длинными лебедиными шеями, окованными высокими латунными ошейниками; одни безногие и безрукие, а другие с пришитыми к спинам руками и ногами своих товарищей; подростки, запертые в тесных, причудливо изогнутых металлических доспехах; малыши с вживленными в мягкую плоть каменными узорами и орнаментами…
Женщины омывали детей, кормили, меняли повязки на ранах, прибирали постели, выносили ночные горшки, распахивали настежь окна, чтобы хоть чуть-чуть выветрить тошнотворный запах застоявшейся мочи и гниющей плоти.
Матери тайком целовали своих изломанных, изувеченных детишек, едва слышно шептали им нежности, изо всех сил сдерживая слезы и оглядываясь по сторонам – смотрители не дремали и тут же опускали свои тяжелые дубинки на спины провинившихся женщин.
Тайла работала споро, не смотрела ни на детей, ни на смотрителей, поглощенная одной лишь ужасной мыслью – через два года ее сынок тоже окажется здесь, на Фабрике чудовищ мастера Аглисола, чтобы превратиться в уродливый, отвратительный, очень ценный товар.
По ночам Тайла крепко прижимала к себе сына, без конца целовала его пушистые волосики