Ленин. Человек, который изменил всё. Вячеслав Никонов
из текста исчезли. Но и то, что осталось, не могло не задеть меньшевиков за живое.
Партия может руководить борьбой рабочего класса, только если ее члены будут организованы в один отряд, спаянный единством воли, действий и дисциплины. «Никто не решится отрицать, что интеллигенция, как особый слой современных капиталистических обществ, характеризуется, в общем и целом, именно индивидуализмом и неспособностью к дисциплине и организации». В отличие от гнилой интеллигенции «пролетариат не боится организации и дисциплины… Пролетариат не станет пещись о том, что гг. профессора и гимназисты, не желающие войти в организацию, признавались членами партии за работу под контролем организации…» Потому что «у пролетариата нет иного оружия в борьбе за власть, кроме организации»311.
Книга, как и ожидалось, «вызвала буквально бурю возмущения среди меньшевиков Женевы». Артиллерийский огонь по Ленину открыл Плеханов, назвавший линию Ленина «политикой мертвой петли, туго затягиваемой на шее партии». Карпинский утверждал, что «Плеханов через третьих лиц “дружески” советовал Ленину “бежать от сраму в Америку”»312. «Искра» объявила Ленина политическим мертвецом. Тот организовал коллективное письмо 37 большевиков в свою защиту. Но оно ничего ровным счетом не изменило.
Ленин терял и без того очень слабые позиции в международном социалистическом движении. Его полностью отстранили от организации делегации на Амстердамский интернациональный конгресс. «Дан написал официальный отчет, – рассказывал Лядов. – Ленин изображался чуть ли не анархистом… Мы долго убеждали Ильича, что ему лично необходимо поехать в Амстердам. Ильич отказался ехать наотрез. Он говорил, его не знают там, ему трудно будет бороться там с Плехановым и Аксельродом, которых все знают по прежним конгрессам».
Это был период жесточайшего жизненного кризиса Ленина. Было от чего прийти в отчаяние. В июне Ленин отбыл из ставшей политически раскаленной Женевы. Лядов «застал Ильича отдыхающим в маленькой деревне возле Лозанны. Единственный раз за все встречи с Лениным он произвел впечатление человека, который не знает, на что решиться. Ильич засел прочно в деревне и как бы устранился от всяких дел. Измена цекистов, ради примирения с меньшевиками отрекшихся от него, произвела на Ильича глубокое впечатление. Он почувствовал себя одиноким. У него не было ни газеты, в которой он мог бы писать, ни средств для постановки издательского дела»313.
Крупская писала свекрови 2 июля: «Дела и заботы оставили в Женеве, а тут спим по 10 часов в сутки, купаемся, гуляем – Володя даже газет толком не читает, вообще книг было взято минимум, да и те отправляем нечитанными завтра в Женеву, а сами в 4 часа утра надеваем мешки и отправляемся недели на 2 в горы. Пойдем к Интерлакену, а оттуда к Люцерну… Мы с Володей заключили условие – ни о каких делах не говорить, дело, мол, не медведь, в лес не убежит, не говорить и, по возможности, не думать». Ленин в письме матери тоже старался не унывать. «На днях мы предприняли здесь с Надей и с одним приятелем